Шрифт:
Го-ди резко подняла голову, ее змеи зашипели.
— Я... может быть, забыла об одном месте.
— Покажи, — просто сказала Люцилла.
И Го-ди, поникнув, повела их вглубь особняка.
Глава 13
Го-ди нервно перебирала пальцами, её змеиные волосы извивались в тревожном танце. Каждая змея с крошечным человеческим лицом отражала её внутреннюю панику.
— Есть... одно особенное тело, — прошипела она, избегая встретиться взглядом с Люциллой. — Совершенное создание с... э-э... усиленными возможностями для моего... удовлетворения.
Малина скривилась, её нос сморщился, будто она учуяла тухлую рыбу.
— Нам это неинтересно.
— Абсолютно, — добавил Асмодей, уже поворачиваясь к выходу с выражением крайнего отвращения.
Но тут Борис резко вскочил перед ними, его хвост вздыбился, а уши настороженно подёргивались.
— Стоп. Вы все это не замечаете? — он оглядел команду круглыми глазами, в которых читалось чистейшее разочарование. — Мы — демоны, ангел и кот. Мы врываемся в чужое поместье, и что делаем? Вежливо просим показать нам тело! Где угрозы? Где пытки? Где классический адский бардак?!
Наступила тишина. Даже змеи Го-ди на мгновение замерли.
Асмодей застыл, его брови медленно поползли вверх.
— Кот... чёрт возьми, ты прав.
Люцилла повернулась к Го-ди, и в её глазах вспыхнуло холодное понимание.
— Зачем искать одно тело, если можно забрать все?
Го-ди резко выпрямилась, её змеи зашипели в унисон, но теперь в их голосе слышался страх.
— Нет! Это моя коллекция! Я годами...
— Тише, — Люцилла подняла руку, и тени вокруг сомкнулись, как капкан, сжимая демоницу в невидимых тисках. — Ты получишь компенсацию. Мои чертята принесут тебе... что-нибудь. — Она махнула рукой, будто отмахиваясь от назойливой мухи. — Асмодей, позаботься об этом.
Асмодей наклонился к Борису, его голос прозвучал недовольным шёпотом:
— Гениально. Теперь мне придётся тратить свои сбережения.
Борис самодовольно выгнул спину, его хвост вилял с явным удовольствием.
Люцилла тем временем подняла руки, и пространство вокруг затрепетало. Закон Греха сомкнулся над поместьем, запечатывая все тела в мгновенном безмолвии. Стены задрожали, а купол из конечностей распался на части, превращаясь в пыль.
— Готово, — сказала она, опуская руки. — Теперь они наши.
Малина потянулась и зевнула:
— Ну что, возвращаемся в офис? Или будем таскать эту гору мяса по всему аду, в надежде, что одно из тел притянет нужную нам душу?
— Офис, — хором ответили остальные.
Го-ди осталась стоять среди опустевших залов, её змеи бессильно свисали, а глаза сверкали яростью.
— Вы ещё пожалеете... — её шёпот растворился в воздухе, но команда уже выходила за ворота, даже не оглянувшись.
Борис прыгнул на плечо Асмодея, мурлыча:
— А компенсацию ей всё-таки ты точно пришлешь?
— Конечно, — Асмодей ухмыльнулся. — Я же демон, а не монстр. Думаю, парочки "особо озабоченных" грешников хватит.
...
Магический алкоголь лился рекой. Сотни бутылок с мерцающими жидкостями выстроились перед Василием и Марбаэлем, но...
— Бляяя... — Василий пошатнулся уже после второй стопки, его лицо стало алым, как адское солнце, а глаза беспомощно закатились. — Эт чё за... гадость?
Марбаэль наблюдал за ним с нарастающим раздражением. Его пальцы, обычно безупречно спокойные, дрожали на краю бокала.
— Ты... не можешь быть пьяным. Души не пьянеют.
— А я вот щяс... ик... пьяненький! — Василий торжествующе поднял дрожащий палец, тут же уронил его себе на нос и захихикал, как школьник на уроке алхимии.
Терпение Князя лопнуло.
— ЭТО НЕВОЗМОЖНО! — его голос сотряс стены тюрьмы, золотые цепи на его одежде зазвенели, как разъярённые змеи. Он вскочил, опрокинув стол, и бутылки с адским нектаром разбились о пол, заполняя воздух удушливыми парами.
— Ты... ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ЗАСКУЧАТЬ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ НЕНАПИВАТЬСЯ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ДАЖЕ НОРМАЛЬНО ИГРАТЬ В ШАХМАТЫ!
Василий, полулёжа на полу, слабо махнул рукой:
— Ну, в шаматы... я просто хорошо плох...
Марбаэль сжал кулаки, его совершенное лицо исказила ярость — впервые за тысячелетия.
— Довольно! — он резко развернулся, его плащ взметнулся, как крылья коршуна. — Ты... ты по природе своей неспособен на скуку. А значит, ты бесполезен для моей коллекции.
С этими словами он исчез, оставив после себя лишь облако серного дыма.
Тюрьма дрогнула... но не исчезла.
Василий остался лежать среди осколков, медленно приходя в себя.