Тут вернулась хозяйка, держа в руках пухлый том. Положив книгу на стол, она принялась листать страницы, приговаривая:

— Не то… Не то… Может это? Ах нет, снова неудача…

Когда книга почти закончилась, Анна не сдержалась:

— Нет подходящего символа?

— Увы, увы, — покачала головой Аглая Петровна, — но в данном томе нет. Что ж, господа, у меня есть еще одна идея, — и заметив вопросительный взгляд гостей добавила: — Отправимся в библиотеку. Там точно найдем ответ на вашу загадку.

— Вы читаете мои мысли, — улыбнулся Глеб. — Признайтесь, вы волшебница?

Аглая Петровна тихонько засмеялась:

— Куда там, я лишь пожилая женщина, которой не хватает огонька в жизни.

— Вы чудо, — заверил её Глеб и допив чай поднялся из-за стола.

Через четверть часа все четверо уже входили в библиотеку.

— Тишка, отведи гостей в секцию семиотики, а я меж тем посмотрю в закрытой секции.

Так и поступили. Разделившись, они принялись просматривать книги, пытаясь отыскать странный знак. Но не в «Мистицизме» Леграна, не в «Европейских знаках» Майера, не в «Русь посконная» Овечкина, ответа не нашлось. Впрочем, как и в ещё десятке книг.

Давно пропели первые петухи. Заводской гудок объявил о начале смены. А Анна, Глеб и Тишка всё ещё листали книги в надежде на чудо.

Когда круглые настенные часы показали без четверти семь, к ним присоединилась Аглая Петровна. В руках она держала тонкую книжицу в потрёпанном переплете, а в глазах читался восторг.

— Вот! — объявила она открывая книгу перед собравшимися. — Это символ защиты от иномирных сил!

— В смысле демонов? — уточнила Анна.

— Тут не совсем понятно написано. Это дневник одного ученого, книга попала к нам довольно давно, чернила местами расплылись, так что даже фамилию не прочесть. Разве что первые буквы наверное «Лу». Но эти строки вполне сохранны: «Защищающий тело духовное и тело земное от проникновение извне. Из иномирья блуждающих теней притянутых чужим чародейством», — прочла она и победно посмотрела на Глеба.

— Аглая Петровна, вы действительно чудо! — заверил ее тот и еще раз сверившись с книгой уточнил: — Мы можем взять этот дневник?

— Извините, Глеб Яковлевич, состояние его хрупкое, сами понимаете, время, но в любой момент приходите и читайте, сколько хочется, — пообещала директор.

— Что ж, вы нам очень помогли, — заверила её Анна взглянув на Глеба добавила: — Пожалуй, нам пора идти.

— Но вы хотя бы скажите мне, это связано с убийством? — женщина понизила голос до шепота.

— И возможно не с одним, — прошептал в ответ Глеб и подмигнув кивнул. — Моё почтение, нам и впрямь пора.

— Двери библиотеки и моего дома всегда открыты для вас, — одарила его улыбкой директор, после чего сыщики покинули библиотеку.

Город тонул в предрассветных сумерках. За ночь похолодало, и Глеб закурив поднял воротник пальто.

— Много ли нам дало это знание? — размышляла тем временем вслух Анна. — Некий сумасшедший считал, что он защищает от демонов из иномирья, и вот теперь этот же знак вы находите у мертвой художницы, а я у бедной Лизы.

— Не просто один знак. Даже амулеты выполнены идентично, если верить вашему описанию, а значит их сделал один человек, и что если он посчитал, будто данная защита не сработала?

— Хотите сказать, что некто решил, будто обе девушки одержимы и не придумал ничего лучше, как убить одну из них? — Глеб кивнул. — А как сюда вписывается Мельников? У него мы ничего похожего не нашли.

— Может лежит в ящике, а не на виду, мы же не обыскивали комнату. А отец не спешил нам содействовать. — Глеб дернул плечом и докурив добавил: — Едемте к Елизавете Михайловне. Теперь уже и мне за нее страшно, а не только вам.

Давешнего сторожа не оказалось на месте, видимо он дежурил лишь в ночную смену. На его месте сидела совсем юная девушка в форменном платье сестёр милосердия и занималась вышивкой.

— Доброе утро, — поздоровалась Анна. — Нам надо увидеть Марию, которая присматривает за пациенткой Шмит.

— Мария сейчас на обходе с врачом, вы подождите ее здесь. — Она указала рукой на стул.

— Простите, а могли бы мы ее подождать в палате Елизаветы Михайловны? — вставил Глеб. — Давние знакомые, крайне переживаем за ее состояние.

— Я госпожу проведу, а вы, сударь, не обессудьте, лучше останьтесь тут. Елизавета Михайловна не в том состоянии, чтоб молодых людей принимать. А зачем девушку смущать? Пусть она нынче и не в себе, понимаете?

— Что ж у вас всё так сложно. — Глеб пятерней провел по волосам. — Хорошо, буду ждать Марию тут, а вы, Анна Витольдовна, в палате.

— Я проверю как там Лиза и вернусь, — пообещала Анна и зашагала по коридору.

Молоденькая сестра милосердия вскочив поспешила за ней, а Глеб устало сел на предложенный ране стул и прикрыв глаза кажется задремал.