Марфа по случаю её выходного расстаралась с обедом, тут Анну ждал и суп с кореньями, и рябчики с зелеными бобами, а так же филе судака и расстегай. А на десерт мороженый пунш из морошки.

— Вот, госпожа, кушайте, а то этой службой совсем себя довели. Худенькая-то какая. И как ветром не унесло? Погода-то нынче дрянь, — причитала служанка, наливая из супницы бульон в тарелку и подставляя блюдце с сухариками.

— Ну, погода не сразу стала столь удручающей, так что я вполне успела погулять и как говорится подышать осенью, — отозвалась Анна.

— Вам бы на бал съездить, али прием какой, вот бы радостно было. — Кухарка зажмурилась, видимо представляя празднество.

— Перестань, Марфа, ты же знаешь, я это не люблю. Да и не по чину мне мазурки да кадрили отплясывать. Лучше расскажи, с работы посыльных не было?

— Не было, Анна Витольдовна. А ежели б и был, я б поганой метлой прогнала, чтобы не мешали отдыхать моей госпоже.

— Так уж и прогнала бы, — усмехнулась Анна, промакивая губы салфеткой.

— Вот прям от всего сердца! Из всех ваших так называемым знакомцев, я только Порфирия Григорьевича и уважаю.

— Потому что он кот?

— Потому что он всегда галантен, учтив и не говорит лишнего. Эх, Анна Витольдовна, не был бы он котом, какой бы мужчина получился!

— Марфа, твоя фантазия нынче безудержна. Я уверена, что в своей рыжей шкуре Порфирий Григорьевич проживает лучшую жизнь и другую ему не надобно. А теперь ступай, дай оценить твои старания по достоинству.

Служанка довольно хмыкнула и, перекинув через плечо полотенце, исчезла на кухне, оставив Анну одну.

Закончив обед Анна прошла в гостиную, зажгла свет и сев в кресло открыла купленную книгу. Но едва успела прочесть пару строк, как в дверь забарабанили.

— Марфа! — Анна недовольно нахмурилась. — Марфа, ну где ты там?

— Бегу-бегу, барышня! — служанка выскочила в коридор, замок щелкнул, и входная дверь со стуком распахнулась.

— Анна Витольдовна у себя? — голос Глеба Яковлевича обрадовал ее, как ничто иное за сегодняшний день. Вскочив с кресла, Анна поправила юбку, бросила взгляд в зеркало — не растрёпана ли прическа, и отложила в сторону книгу. Обложкой вниз.

— У себя, господин Буянов. Да только я сначала спрошу, примет ли она вас или отдыхать изволит, — осадила его прислуга.

— Пусть войдет, — крикнула Анна и Марфа недовольно ворча засуетилась в прихожей.

Через несколько мгновений Глеб уже входил в комнату. Непривычно хмурый, задумчивый. Брюки запачканы грязью, а седая прядь свисает на лицо. Не здороваясь он остановился напротив Анны:

— У нас труп, Анна Витольдовна.

— Не правильно, Глеб Яковлевич, точнее будет сказать у вас труп, — спокойно произнесла та.— Поскольку причем здесь я? Ежели вы запамятовали, так я напомню, что нынче дел полиции не касаюсь.

— Анна Витольдовна, кого вы обманываете? — скривился Глеб. — Ну если не вы, то кто?

— Я слушаюсь начальство.

— Да чтоб крысы это начальство съели, ей богу. — Глеб сел на стул и закинул ногу на ногу.

— Крысы или не крысы, а я не у дел. И это даже к лучшему, появилось время сделать то, что я давно откладывала. Хотите расскажу?

— Ну что ж, расскажите, почему нет, — насупился Глеб.

Прежде чем начать рассказ Анна взяла серебряный колокольчик и квартиру наполнил его звон. Тут же на пороге появилась служанка.

— Чего изволите?

— Марфа, накрой стол, — попросила Анна и повернувшись к Глебу уточнила: — Вы же останетесь отужинать? Уверена, у вас с утра маковой росинки во рту не было.

— Тут в точку. Есть хочется чертовски, так что почту за честь, — заверил тот.

— Вот и славно, — кивнула Анна. — Так вот чем я была сегодня занята — я навещала Елизавету.

— Какую Елизавету? Ту самую? — уточнил Глеб.

— Да, Глеб Яковлевич, спасенную вами дочь бывшего, теперь уже, губернатора, девицу Шмит.

— И как она?

— Скажем прямо — ужасно, — призналась Анна. — Мне показалось, что она будто на грани между диким зверьком и маленьким ребенком. Но и то и другое лишь усугубляет впечатление.

— Что ж, охотно верю. Надеюсь она все же оправится. Рано или поздно.

— Врачи в этом не уверены, посему и никаких прогнозов нет.

— Ну, дело, конечно, важное, навестить больную, тут не поспоришь, — кивнул Глеб и захлопал по карманам. Потом словно что-то вспомнив махнул рукой. — И всё-таки. Скажите, что вам ни капельки не интересно, с чем я пожаловал?