— Та рыба случилась столь давно, что я не удивлюсь, если она мне приснилась, — съязвил Порфирий Григорьевич.

Хмыкнув Глеб направился было на кухню, когда в дверь постучали. Переглянувшись с котом, Буянов отворил дверь. На пороге стоял мальчишка посыльный:

— Письмо господину Буянову, — почти крикнул он и вручил Глебу конверт, затем развернувшись на пятках быстро исчез в темном коридоре.

Прикрыв дверь Глеб тут же вскрыл конверт и взглянув на лист вздохнул:

— Что ж, Порфирий Григорьевич, консервы откладываются, господин Куропаткин ожидает меня через полчаса у горбатого моста. И, представьте себе, я склонен не опаздывать.

— Не хотите Анне говорить, давайте Кузьме Макаровичу сообщим, — не сдержался кот спрыгивая со стула и подходя к Глебу. — Так, для подстраховки вашей никчемной сущности.

— Если уж вы говорите, что я никчемен, то и вовсе не вижу повода для переживаний, —признался Глеб, подхватив пальто, цилиндр, и вместе с котом вышел из квартиры.

Погода как назло не располагала для прогулок. В воздухе висела неприятная всё пронизывающая морось, а холодный ветер так и норовил забраться за воротник. Взглянув на небо, Глеб едва заметил мутный диск луны, круглый будто пятак, закатившийся за рыхлые тучи. Что ж, полнолуние самое время для тайных встреч и скрытых ритуалов, или чем они там занимаются.

Врожденный азарт наполнял кровь адреналином, заставляя забыть про страх и окунуться в необычное приключение.

— Давайте я пойду с вами? — предложил Порфирий Григорьевич, переминаясь с лапы на лапу. — Всё под приглядом будете, а то вы, друг мой, как дитя малое.

— Не стоит, — отмахнулся Глеб. — Я уверен, всё будет в порядке. Сами увидите, когда придете меня завтра будить и станете ворчать, мол, сколько можно спать, лишь бы не работать, лишь бы не общаться, и тому подобное.

— Ваши бы слова да богу в уши, — вздохнул Порфирий Григорьевич. — Ладно уж, ступайте. Оружие взяли?

Глеб похлопал по карману пальто, где лежал револьвер, тот самый, что месяц назад или целую вечность назад, он взял у Рубченко.

— Надеюсь вам не придётся им пользоваться. А то ненароком в себя пальнете.

— Вы удивительно высоко оцениваете мои способности, — хмыкнул Глеб. — Всё удачи, а то опоздаю, — и подняв воротник он поспешно вышел под дождь, оставив кота у подъезда.

К месту встречи он поспел вовремя. Тощую фигуру Куропаткина приметил сразу, тот стоял у фонаря, будто купаясь в его тусклом свете, и то и дело поглядывал на часы. Завидев Глеба, он дернулся, и на миг скривился, будто был не рад их встрече. Но тут же взяв в себя руки заявил:

— Наконец-то вы пришли. Мы не можем опаздывать!

— И вам добрый вечер, — отозвался Глеб. — Погода великолепная, вы не находите?

— Что, погода? При чем тут погода? Нет, дрянь погода, как и вечер. — Куропаткин поежился. — Ступайте за мной и не спорьте.

Глеб и не собирался спорить, наоборот, он согласен был следовать за этим подозрительным типом чтобы узнать, что за тайну унес с собой в могилу Крапивин, а так же возможно Мельников и несчастная художница.

Буянов ожидал, что они пойдут пешком, но в конце дома Куропаткина ждал паромобиль.

— Садитесь и не задавайте лишних вопросов, — обратился он к Глебу.

— Отчего же, сударь? Я ведь крайне любопытен, а у вас ко мне должок.

— Я это прекрасно помню, поэтому мы тут, — огрызнулся Куропаткин, явно нервничая, затем завел механизм и машина понеслась по тёмным улицам спящего города.

Паровик так часто петлял, что скоро Глеб запутался, где они вообще едут и плюнул на попытки запомнить обратную дорогу. Ничего, после разберется. Сейчас самое интересное впереди, решил он и не прогадал.

Когда паровая машина остановилась, Куропаткин повернулся к Глебу:

— Пальто и цилиндр оставьте в машине, на заднем сидении возьмите плащ и маску.

— Маску? — удивился Глеб. — Не думал, что мы идем на маскарад.

— Такие правила и не я их придумал. — Куропаткин вздохнул. — Или выполняйте или я отвезу вас обратно.

— Ну зачем же обратно, я вовсе не против костюмированного вечера. Где там ваш плащ и маска, давайте сюда.

Казалось после этих слов Куропаткин вздохнул с облегчением. Прямо в машине они оба надели полумаски из плотного шелка, только у Куропаткина она была черной, а у Буянова белой. Затем накинули такие же шелковые плащи с глубокими капюшонами, и уже в них покинули паровик.

Куропаткин шел первым и Глеб, следуя за ним по пятам, попытался сообразить, куда это они приехали. Приземистое здание терялось среди густого кустарника и тощих росчерков деревьев. Единственным освещение оказался одинокий фонарь, висящий на цепи у двери.

Куропаткин подошел ближе и постучал. Вначале три раза, затем два и потом еще три, но несмотря на условный стук дверь отворилась не сразу. Вначале в ней открылось окошко похожее на то, что бывает в тюремной камере. От этих воспоминаний Глебу стало не по себе, но он прогнал их прочь, сосредоточившись на происходящем. Кто-то взглянул сквозь окошко на них и Глеб прислушавшись услышал как Куропаткин прошептал: