Шрифт:
— Анна Витольдовна, между прочим, начальница полиции Парогорска, — вмешался Глеб, ощущая прилив злости.
— Это ненадолго. Попомните моё слово, — процедил Мельников, с неприязнью глядя на Воронцову.
В этот момент распахнулась дверь с лестницы для прислуги и в коридор вошли работники морга, держа в руках носилки. Глеб заметил, что Семен Николаевич враз побледнел, вновь осев на стул, и сжал пальцами жилет. Совсем так же, как и его сын.
Воспользовавшись возникшей паузой, Анна обернулась к Глебу:
— Проследите, чтобы тело погрузили аккуратно, и осмотрите ковер еще раз на предмет следов. Жду вас в участке, — и, резко развернувшись, она направилась к лестнице.
Глеб же, проводив ее взглядом, принялся руководить погрузкой тела. Уже окоченевший труп Василия положили на носилки и, накрыв сверху простыней, вынесли прочь из комнаты. Глеб оглядел ковер под телом обычным и магическим зрением. Не нашел ничего интересного. Надев перчатки, он взял со столика пустой стакан, сунул его в карман и, коротко попрощавшись с хозяином дома, направился вниз.
К его удивлению, Анна не уехала. Кутаясь в пальто, она стояла подле своего паровика, притопывая, как если бы нервничала.
— Думал, вы уже чаем в участке греетесь, — попытался пошутить Глеб, но Анна одарила его холодным взглядом.
— Не до чая покамест, Глеб Яковлевич. Вам не показалось, что отец умершего ведет себя несколько странно?
— Я бы сказал, что он ведет себя как заправский хам, и хамство это не оправдывает даже смерть сына.
— Не в этом дело, — отмахнулась Анна. — Где слезы, где рыдание по родной кровиночке? Василий, между прочим, был его единственным ребенком, так что, почитай, с его смертью вот это все, — она кивнула на особняк, — уйдет в никуда, дальней родне, а то и вовсе с молотка.
— Ну, каждый по-своему переживает горе, — начал было Глеб, но тут вспомнил странное чувство облегчения, которое он прочел в эмоциях Мельникова, и умолк.
Точно не заметив этого, Воронцова еще раз взглянула на дом и, кивнув каким-то своим мыслям, села в машину. Сняв шляпу, Глеб тут же устроился рядом, и уже когда мотор заурчал, заставляя поршни приводить механизм в движение, сообщил:
— Я почти уверен, что наша Дарья Ивановна знакома с господином Мельниковым, уж больно по-свойски общались.
Анна повернулась к Глебу и прищурившись добавила:
— А я почти уверена, что господин Мельников что-то скрывает. Осталось узнать что.
Глава 3
В участок прибыли уже к полуночи. Дежурный встрепенулся, увидев в столь поздний час начальство. Но поняв, что не по его душу, вновь устроился за своим столом и прикрыл глаза.
Работники доставили тело в морг и положив его на свободный стол, удалились.
— Стакан оставьте тут, — Анна указала на тумбу в углу, — да подпишите, чтобы проверили на яд и как можно скорее.
— А вы чем займетесь? — поинтересовался Глеб, вытаскивая стеклянную добычу из кармана. — Домой поедете?
— Для начала напишу рапорт, а потом посмотрим, — отозвалась Анна, покидая холодную.
Глеб глянул ей вслед, пожал плечами, сел за стол и принялся с усердием студиозуса выводить на листке записку, макая перо в чернила. Несколько раз он начинал сначала, сажая кляксы и чертыхаясь так, что краснели даже мертвые, но наконец ему удалось составить записку коротко, понятно и почти без помарок.
Пожалуй, отсутствие авторучек было одним из тех моментов за которые Глеб ненавидел этот мир. Когда ему впервые пришлось писать отчет чернилами он проклял прогресс за его медлительность.
Теперь же, оставшись доволен проделанной работой, Глеб положил записку у стакана и зевая так, что аж челюсть хрустнула, поднялся наверх.
В отличие от морга, тишину участка нарушал храп дежурного. Басистый и раскатистый, он проносился от стола к столу, отражался от ламп и после исчезал в коридорах. Зевнув еще раз, Глеб хотел было направится домой, но решил заглянуть к Воронцовой.
Остановившись у двери ее кабинета он прислушался — тишина. Слегка повернув ручку, стажер заглянул внутрь и не сдержался от улыбки. Анна спала прямо за столом, подложив под голову руку.
Рядом, присыпанный песком, лежал законченный документ и выпавшее из пальцев перо. Решив не будить начальницу, Глеб начал закрывать дверь, но едва замок щелкнул, как послышался ее голос:
— Буянов, это вы?
Глеб вновь открыл дверь и зашел в кабинет:
— Именно что я, хотел узнать, вы домой едете или тут ночевать станете?