— Они… — опешил виконт, — тебя не обучили?

Я видела, как на лице приемного отца отразилось недовольство, которое было направлено не на меня, а на Тивиронов.

Вздохнув, я отвела взгляд.

— Не страшно, дитя! — поспешил успокоить отец, бережно сжимая мою ладонь. — Это дело поправимо! Пригласим для тебя учителя. Не волнуйся. Понимаю, мы с тобой мало знакомы, но, уверяю, ты можешь обращаться ко мне с любой проблемой или вопросом. Мы — семья, и благополучие моих дочерей всегда будут стоять для меня на первом месте!

— И на кой чёрт ты меня с собой потащил? Позорился бы один.

Я делал вид, что не замечаю взгляды приглашенных молодых барышень. Они надеялись, что мы и к ним подойдём с предложением покружиться по паркету.

— Отказала… — со стороны Дрэйка донеслось недовольное фырканье. — Она мне отказала.

— Ты правда думал, что леди Лория с радостью примет твою руку? — удивлённо посмотрел на друга, которому было явно не по себе от произошедшего, ведь раньше с ним такого никогда не случалось, как и со мной, собственно, тоже.

Мы с ним посещали балы, но в танцах редко принимали участие, только если наши матушки настаивали. А так, чтобы по собственной воле пригласить кого-то… В общем, я решился впервые, чтобы поддержать Дрэйка, и получил отворот-поворот. Неприятно, скажу честно.

— Она возненавидела тебя.

— Думаешь? — с серьёзным видом молодой граф посмотрел на меня.

— Знаю. И я, между прочим, тоже.

Недовольно прищурившись, друг нахмурился.

Чувствовал себя неловко, и мне не нравилось это ощущение.

Конечно же я не поверил, что новоиспеченная виконтесса Санса, новость о которой ввергла всех в шок, отказала мне из-за реально подвернутой ноги. Был уверен, барышня сделала это намеренно. И леди Лория тоже.

Помнил их взгляды, когда мы столкнулись в чайном домике. Эти две леди недолюбливали нас с Дрэйком, и нужно быть самыми настоящими идиотами, чтобы пригласить их на танец. Понятное дело, уважающая себя девушка с удовольствием откажет, тем самым щёлкнув по носу. Собственно, именно это они и сделали.

Кто-то кружился по паркету, двигаясь в такт льющейся по залу музыке, кто-то сбился в кучки, обсуждая новость, которая ещё долго не будет давать всем покоя, а кто-то сгорал от стыда и ярости, стоя в стороне от всех.

Сейчас точно не осталось никаких сомнений — Тивироны, репутация которых раздавлена окончательно и восстановлению не подлежит, действительно совершили что-то страшное и ужасное, раз леди Санса отказалась от них. Будь это не так, виконт Оберон ни за что в жизни не подставил бы свою семью под удар, связываясь с этой девушкой.

Внимание сместилось на серебровласую леди, холодность которой задела меня.

«Довольна, да, что отказала мне?» — спрашивал у неё мысленно, наблюдая, как она улыбается, глядя на свою новоиспеченную сестру.

Только хотел отвести взгляд, как заметил молодого маркиза Оулша, что подошёл к ней, приглашая на танец.

Замер, ощущая, как в груди разрастается раздражение.

Не представлял, что будет, если она отправится с ним танцевать. Хотя, почему не представлял? Знал. Это будет для меня самым настоящим унижением. Причем публичным, ведь все видели, что я получил отказ.

— Давай напьёмся! — очень даже вовремя отвлёк меня Дрэйк, настроение которого упало ниже некуда. — К чёрту все эти балы! Никогда их не любил!

В другой ситуации я бы отказался, всё-таки невежливо покидать вечер танцев в самом его начале, но сейчас мне почему-то стало плевать на приличия.

Бросив недовольный взгляд на леди Сансу, стиснул зубы. На моё счастье, она не отправилась танцевать, но и маркиза Оулша прогонять не спешила. Они стояли рядом друг с другом и о чём-то мило болтали, в то время как её сестра кружилась с отцом по паркету, лавируя между парами.

— Чего замер? — услышал я голос Дрэйка, пребывающего не в самом лучшем расположении духа. — Идём!

— Идём, — кивнул ему в ответ. — Всё равно здесь делать нечего.

Ночью этого же дня:

— Но… зачем? — Киора не понимала суеты её матушки, что поспешно паковала багаж. — Я не хочу…

— Сделай так, как я тебя прошу! — перебила её баронесса. — И прекрати спорить!

— Но…

— Слушай свою мать! — барон Тивирон показался в дверном проёме. Черты его лица выглядели ожесточёнными, а в глазах виднелась леденящая душу ярость. — Погостишь у своей троюродной тётки…