Наши бойцы молча переглянулись. Я заметил, как Гаврила подошёл к Соколову и что-то тихо сказал.

— Ты, — окликнул Соколов крепыша, — раз ты такой умелец, покажи нам своё мастерство. Спарринг без оружия.

Говорливый рекрут самоуверенно усмехнулся, поигрывая мышцами и выходя в центр площадки.

— Я — Иван. А ты не переживай, парень, обойдёшься синяками, — подмигнул он Гавриле, который спокойно занял позицию напротив.

Я отметил, как изменилась стойка молодого охотника — незаметно, но фундаментально. Плечи чуть опустились, центр тяжести снизился, взгляд стал отстранённым, почти скучающим.

— Начали! — скомандовал Соколов.

Иван бросился вперёд с размашистым, мощным, но неуклюжим ударом. Гаврила словно растворился перед ним, плавно уйдя в сторону. Через мгновение оппонент уже лежал лицом в пыли — охотник мягким движением перенаправил его собственный импульс, добавив подсечку.

— Случайность! — выплюнул Иван, поднимаясь и отряхиваясь.

Вторая попытка закончилась ещё быстрее. Гаврила не стал уклоняться, а просто заблокировал удар, захватил запястье противника и одним плавным движением бросил его через бедро. Рыжебородый со стоном приземлился на спину, потеряв дыхание.

— Третий раунд? — невозмутимо спросил член моего специального отряда.

Иван, тяжело дыша, покачал головой.

— Как… как он это делает? — пробормотал он, глядя на соперника с совершенно иным выражением лица — уважением, смешанным с недоумением.

— Система, — отозвался десятник. — И никакой болтовни.

Наблюдая, как новички неуклюже пытаются повторить чёткие движения наших бойцов, я мысленно отметил, насколько же велика разница в уровне подготовки. Ракитин, при всём его энтузиазме, просто не имел системы обучения. Его люди были храбрыми одиночками, но не организованной силой.

Я же за то немногое время, которое руководил Угрюмом, вложил в своих бойцов крепкую базу. Отточенная постоянными тренировками она легко «била» любую лихость.

После этого мы отправились на стрельбище.

«Поставка от Фадеева критически важна», — думал я, глядя, как бойцы совершают одиночные выстрелы. В условиях надвигающегося Гона мы не могли позволить себе бездумно тратить ценные патроны на тренировки, а без практической стрельбы все эти упражнения были лишь половиной дела. Приходилось ограничивать количество выдаваемых боеприпасов.

Кроме того, до ранга Мастера мне не хватало 161 капли магической энергии. Ещё два ритуала могли бы решить эту проблему, но придётся столкнуться со Стихийным погружением. Между поглощениями Эссенции требуется перерыв и завтра я смогу провести новый ритуал. А с рангом Мастера откроются новые возможности — не только в создании оружия, но и в управлении стихиями земли и металла.

* * *

После обеда я нашёл время для тренировки с Егором. Сын кузнеца Фрола ждал меня у старой липы, где мы договорились встретиться. Первый взгляд на мальчишку насторожил меня — плечи опущены, взгляд потуплен, пальцы нервно перебирают край рубахи. Что-то явно случилось.

— Как ощущения? — спросил я, заметив, что юноша держит в руках кусок металла.

Он вздрогнул, будто не сразу услышал мой вопрос.

— Странные, — честно признался он, наконец подняв глаза. — Будто… будто он живой. Откликается на мои мысли.

— Так и должно быть, — кивнул я, присаживаясь рядом. — Металл не просто материал. Для металломанта это часть его самого. Попробуй почувствовать его структуру, внутренние связи.

Вместо ответа Егор внезапно отбросил металлический брусок, словно тот обжёг ему пальцы. Кусок упал на траву с глухим стуком.

— Я не могу больше, — дрожащим голосом произнёс он. — Не хочу этого делать.

Что-то в его голосе заставило меня насторожиться. Не простое разочарование или усталость — за этими словами крылся настоящий страх.

— Что произошло? — спросил я, не двигаясь с места, чтобы не спугнуть его доверие.

Парень сглотнул, нервно оглядываясь по сторонам, словно боялся, что нас могут подслушать.

— Я… я чуть не покалечил отца, — наконец выдавил он. — Вчера после занятий решил попрактиковаться. Взял небольшую стамеску отца, хотел лишь слегка изогнуть. А потом…

Он развёл руками, не в силах продолжать.

— Что случилось потом? — мягко подтолкнул я.

— Стамеска вдруг скрутилась как живая! — выпалил Егор. — Изогнулась и… отлетела в сторону отца, чуть не задев его затылок. Он не видел, как это случилось — повернулся спиной, доставая заготовку. Когда обернулся и заметил искорёженный инструмент на полу, сначала решил, что металл с браком, но потом посмотрел на меня так странно… Сказал, что, видно, перекалил её в последний раз, вот металл и не выдержал, но я понял, отец догадался. С тех пор он косится на меня, когда я беру в руки металлические вещи.