Я сходил на кухню и попросил кружку чая для своего неожиданного пациента. Прямо на моих глазах кухарка взяла небольшой заварник, бросила туда несколько щепоток чая и залила водой. Несколько раз взболтала, а потом — поставила возле плиты. Полная женщина поправила волосы кокетливым жестом и широко улыбнулась мне.

— Пусть настоится, — произнесла она. — Как вас звать, господин?

— Я — Семён, — ответил. — Мне вот поручили господина Сорокина покормить.

— Ох, как вы благородны! — хохотнула кухарка. — Это так мило с вашей стороны. А дети есть у вас, господин? Родственники?

— Не знаю, — пожал я плечами. — У меня амнезия. Дайте ещё и ложечку, чтобы он этим чаем не захлебнулся.

— Я не только готовить мастерица, — вдруг кокетливо добавила она. — Могу и другим делом заняться…

Вернулся к своему пациенту, что покорно дожидался меня за столом. А куда он делся бы? Добрая кухарка налила сразу две кружки чая, поэтому я совмещал полезное приятным. Поил и Сорокина, и себя. Главное — кружки не перепутать. Тот больше не включал свою шарманку про игру, а рассказывал мне про больницу.

— Я тут навечно, — говорил пациент. — И как ты думаешь, за что? Пять лет тому назад, в пылу спора, пригрозил своей невестке ножом… Только и всего… Ни удара, ни тычка. Покушение на убийство! Диагностировали деменцию. И упекли меня сюда! Хорошо хоть прав не лишили. Я по-прежнему… Дворянин.

— Вот ведь… — произнёс я, чтобы поддержать разговор.

— И раз в полгода….– продолжал Сорокин, — мне отказывают в выписке. Мол, я опасен для общества. Можешь себе представить? Да я даже руку поднять не могу!

Пациент так и продолжал мне изливать душу, что сильно раздражало. И где этот Захар? Болтовня старика не давала мне сосредоточиться на собственных проблемах. А за ночь, между тем, у меня появилась дельная мысль. Ежели в этой императорской России преследуют за колдовство, то нужно сбежать в страну, где это разрешено. Там я сразу стану своим. Буду лечить — это везде востребовано.

Оставались сущие пустяки. Узнать, в какую страну я могу бежать. Раздобыть денег, чтобы обеспечить себе дорогу. Новые документы, чтобы я мог пройти границу. А, ну и выбраться из этого гостеприимного заведения с массивным забором и блокпостом. Оставался альтернативный вариант: Фёдор Иванов сдержит своё слово и вытащит меня отсюда. В это почему-то верилось с трудом.

— А, вот ты где! — воскликнул Захар. — Я думал, ты уже покормил господина Сорокина и отвёл в его палату. Он на второй этаж сам не поднимется.

— Очень смешно, — ответил я санитару. — Больной захотел согреться и выпить чайку. Я его поддержал.

— Ну, веди тогда Сорокина, — сказал работник больницы. — Чуть позже встретимся.

— С каких это пор вы мне командуете? — огрызнулся я. — Я тут не санитар, в конце концов!

— Господа, не ссорьтесь, — подал голос Сорокин. — Я бы не хотел, чтобы моя скромная персона… Стала причиной вашего конфликта… Тем более, накануне игры.

Говорить пациенту было тяжело — дыхание сбивалось, но слова он подбирал чётко, а голос звучал ясно, будто у актёра Всего полдня в психиатрической клинике, а я уже осознал, что не хочу иметь с этим направлением медицинской деятельности ничего общего. Посиди с такими психами месяц-другой, сам с ума сойдёшь.

Мне пришлось вести господина Сорокина в палату под руку. Мышцы его были совсем слабы. Ноги он переставлял с трудом, задыхался. Но даже в таком состоянии пытался что-то рассказывать. Путь на второй этаж оказался очень долгим. Наконец, мы добрались до палаты. Усадив его на кровать, я тут же вышел. Ну и дурдом! А что же тогда на четвёртом этаже? Не прошло и минуты, как Захар сам меня нашёл.

— Скоро обед, — бросил он. — Пойдём, введу тебя в курс дела.

— Вы не забывайте, я тоже пациент, — ответил я, но санитар то ли не услышал меня, то ли сделал вид.

Как выяснилось, свобода перемещений была лишь для пациентов с первого и второго этажа. На третий этаж вела усиленная дверь — она была закрыта. А между третьим и четвёртым и вовсе была установлена большая решётчатая конструкция. Там было организовано что-то вроде поста, но место охранника пустовало.

— Тут — люди опасные, — объяснил он. — Но не такие, как на пятом этаже. Те вообще всё время проводят в палатах.

— А прогулки? — зачем-то спросил я.

— В отдельной палате, — ответил он. — Как в тюрьме. Но и её они посещают нечасто — некому их выгуливать. Сосредоточься. Тебе бояться нечего, они тебя за своего примут.

— Кто — они?

— Наши постояльцы, — объяснил Захар. — Тут двенадцать человек. А персонала — кот наплакал. Мы сейчас уберём тарелки после завтрака и вынесем на мойку.

— После завтрака? — удивился я. — Вы ведь говорите, что скоро обед.

— Всё, не болтай, — бросил Захар. — Говорю тебе, некому работать. Пойдём.