Да, Мидакс понимал, что сливший ему информацию «коллега» сделал это из своих корыстных побуждений. Будучи четвертым по силе, этот трусливый стукач в любом случае оставался в выигрыше, если кто-то из первой тройки потеряет свои позиции и подставится.

А подставляться и рисковать наверху ой как не любили.

В стерильном мире без смерти и времени они закостенели. Боясь потерять свои текущие позиции и силу, они не рисковали. Не спускались вниз, боясь умереть. Не ссорились с «коллегами», боясь, что против них объединятся. Очень много чего «не» было во всех действиях там, наверху. Или вернее будет сказать бездействиях.

Но Мидакс был не таким.

В отличие от наслаждающихся своим бессмертием и ожидающих, что так будет вечно идиотов, Мидакс помнил, что в конечном итоге в их семерке претендентов останется лишь один.

Когда придет время, силы остальных будут поглощены единственным достойным. И если одни уже не верят, что это когда-то случится, а другие смирились с безоговорочным лидерством Афины и своей судьбой, Мидакс продолжал искать лазейки и цепляться за любой шанс.

И внезапное появление Паладина из далекого прошлого, у которого есть личные счеты с его главной конкуренткой Афиной было просто подарком небес. Сладкой возможностью, ради которой Мидакс даже был готов пожертвовать столь ценной марионеткой как Древний Золотой Дракон, для того, чтобы просто поговорить с этим Маркусом пару минут.

Спускаясь сюда, Мидакс был готов к любому исходу.

К положительному. К отрицательному. К агрессивному или трагическому. Любой вариант имел шанс нарушить гегемонию Афины и поэтому устраивал Мидакса.

Однако то, что стало происходить в итоге, он не мог представить даже во сне. Хотя, столь долго находясь наверху, Мидакс уже давно забыл, что такое сны. Ведь их там нет.

Как нет и интереса. Или нет любопытства. Как нет злости, которую Мидакс сейчас отчетливо чувствовал, словно вернулся в свою давно забытую смертную жизнь.

Реальное тело Мидакса давно обратилось в прах, не могло кровоточить, не могло удивляться, любопытствовать или злиться, но сейчас он все это делал и искренне этим наслаждался.

Улыбка сама растекалась по лицу. Он настолько давно не чувствовал себя «живым», что и забыл, насколько это потрясающие ощущения. Насколько же это волнующе и возбуждающе «чувствовать»! Просто иметь возможность чувствовать!

Сейчас весь мир наверху Мидаксу казался пресным, серым и пустым. Но Мидакс находился сейчас не наверху, и потому смаковал каждую дарованную ему секунду здесь, и упивался вкусом добротной битвы, в которой Мидакс не участвовал уже долгие сотни лет!

И это же надо было подумать, что этот пьянящий вкус сражения ему напомнит какая-то птица!

Непростая, надо признать, но все же птица.

Это пернатое создание оказалось сущим демоном во плоти и заставляло Мидакса выкладываться на полную. Птица тасовала Стихии как фокусник карты, и оперировала в том числе Тьмой, о которой не осталось никакой информации, кроме той, которой обладала единственная из «золотых» кандидатов, кто жила во времена последнего Паладина Тьмы.

Афина.

Именно эти накопленные при жизни знания и чудовищная сила и позволили ей легко взобраться так высоко в пищевой цепочке Проклятой Звезды, и занять лидирующие позиции с наивысшими шансами стать последней из звезд шестого порядка, появления которой ждут уже не одну сотню лет.

Мысли об Афине раззадорили Мидакса еще больше, и он отразил очередную атаку неугомонной птицы, с твердым намерением покончить с ней.

Играть с ней было весело, но пора заканчивать. Мидаксу очень хотелось лично сломать шею Паладину, коих ему застать при своей смертной жизни не удалось. И чем дольше он возится с птицей, тем выше вероятность, что дракон сожрет этого Маркуса и обломает Мидаксу весь кайф.

А ведь он только вошел во вкус и еще не был готов расставаться с вернувшимся ощущением «жизни», которое лилось из него бурным потоком.

Вот именно поэтому стоило заглядывать вниз!

Чтобы не забывать это! Не забывать эмоции! Ощущения! Не прозябать в инертном забвении как, например, Алгор, который последние сто лет вообще ни разу не двигался, ибо не видел в этом никакого смысла.

Глупец.

Ведь их сражение еще не окончено. Ведь звезды шестого порядка уже почти собрались и ждут последнего представителя, чтобы начать великий ритуал.

И сейчас Мидакс искренне верил, что последним участником будет именно он. Чувствовал, что готов возглавить «пирамиду» золотых куда больше, чем все остальные вместе взятые!

Этому способствовал не только коктейль из эмоций, которые возрождались все более отчетливо с каждой секундой, но и проклятая сила, которую Мидакс тянул сверху, пользуясь уникальнейшей возможностью обойти внимание Аргуса.

Поначалу Мидакс осторожничал, опасаясь, что если переборщит, Аргус изгонит его и прервет все веселье, но этого не происходило. Этот Паладин действительно оттенил все на себя, и Аргус просто смотрел как разрушающая мир проклятая сила вливалась в него нескончаемым потоком.