Сидевшая рядом девочка после замечания хоть и накуксилась, но быстро отбросила обиду и с интересом слушала нашу перепалку. Я погладил её слипшиеся за дни пути блекло-жёлтые волосы. Раньше они едва достигали длинных закрученных к концу ушей, а сейчас практически полностью их закрывали. Не знаю, почему, но от поглаживаний по маленькой голове мне стало чуточку легче.

Девочка на мои поглаживания улыбнулась, но с вопросом уставилась на меня.

— Скучно. Развлеки нас. Почитай книгу вслух.

— Да, хозяин, — прощебетала та, радуясь возложенной на неё задаче.

Купленная в Трайске кукла лежала в рюкзаке девочки, дожидаясь, когда мы наконец-то приедем в конечную точку маршрута. А книга и вовсе открывалась редко, девочка довольствовалась только игрой с куклой. Сейчас же малышка резвым кабанчиком вытащила книгу, плюхнулась рядом со мной и зашелестела листами, довольно покачивая головой.

Девочка с отъезда из Трайска выросла на миллиметров пять, из-за тех дополнительных порций молока — а дальше рост остановился. Но и это отличный результат, потому что я не знаю, когда ещё и как вообще раздобыть очередную порцию грудного молока. Боюсь, на ближайшие года девочка так и останется карандашом в метр с кепкой.

— Ларан с друзьями пришёл к озеру. «Что это?», спросил его друг. Он показал в середину озера. «Это…» — девочка отстранилась от книги и посмотрела на меня, хлопая глазками. — Что такое водоворот?

— Это очень опасно. Это когда вода не стоит, а уходит в глубь озера. Если увидим — покажу.

Девочка приняла моё объяснение и продолжила читать рассказ про приключения начинающего авантюриста и его друзей. Она уже относительно неплохо читала даже вслух, практически не сбиваясь, лишь незнакомые слова вызывали у неё затруднения.

— Возишься с этим, как с родной, — буркнул парень, бросив на девочку полный отвращения взгляд.

— Не думаю, что тебя это… — я начал говорить, да замолк. «Чувство магии» показало приближавшиеся четыре ярких звёздочки. Активированное «Обнаружение жизни» никого лишнего не обнаружило, вот только фиолетовые силуэты странно покачивались, а в их нижней части тянулся длинный фиолетовый шлейф.

— Что, язык прику…

— Завались. У нас гости. Здесь сидите. Только помешаете. И смотрите, чтобы с ней ничего не случилось, — я показал на девочку и притянул к себе посох. Малышка порывалась пойти со мной, но коротко брошенный взгляд подвёл ту к мысли, что лучше сесть обратно к костру.

По снегу скользили ламии, со змеиным хвостом ниже женского торса. Руки заканчивались крючковатыми пальцами с когтями, а от подбородка до пояса переднюю часть тела разделял вертикальный зёв, сейчас плотно сомкнутый.

Двоица осталась в шатре, так что я не боялся раскрыть свои способности. Я дождался, когда четыре монстра приблизятся достаточно, чтобы попасть под действие группового «Ступора». А после, ругаясь на дубак и мечтая вернуться к костру, отправил в каждую тварь по «Ледяному копью». Магия входила в место соединения двух разных тел, и ламия тут же помирала.

Я вернулся в шатёр и пристроился у огня, отогревая успевшие замёрзнуть руки: они приятно покалывали от тепла и неприятно дрожали от тремора. Девочка продолжила вслух читать книжку. Мужик с парнем переглянулись, настороженно вышли на улицу.

Показываемые «Чувством магии» два светящихся овала превратились в две ярких звёздочки, отойдя за двадцать метров от шатра. Они приблизились к четырём трупам, постояли там, и вернулись. Двоица задумчиво молча расселась и покосилась на мой посох и гримуар.

— Чего им в логове не сиделось? — нервно спросил парень, пытаясь начать разговор с какой-то нейтральной темы.

— Монстры едят мало, зимой и того меньше. Но едят, — ответил я.

— Себя бы жрали, — процедил парень, растерев руки и принявшись разливать по кружкам основательно проварившийся отвар.

— Это ты вот так с циклопами справился? — прошепелявил мужик. Я в ответ ухмыльнулся.

— Я понял, ты — крутой, сильный, маг всех магов, — парень скривил губы в ехидной улыбке. — Но ты хоть ночью не ори, а. Спать мешаешь.

— Уши закрывай, неженка херова.

— Оба заткнитесь. Время позднее, по дежурствам разобраться надо, — мужик посмотрел на меня. — Давай-ка ты сегодня последним будешь.

В первую ночь после выхода из города, и в ночь прошлую, меня назначали дежурить первым. И каждый раз я ложился спать поздней ночью и под утро в кошмаре видел эту треклятую змею. Не знаю, как долго ещё это наваждение будет преследовать меня, но чует моё сердце, что от этих кошмаров так просто не избавиться.

* * *