«Наклонись, пожалуйста», – попросил я.

Она с некоторым удивлением, но повиновалась, склонив свое прекрасное лицо ко мне. Ее волосы пахли лесом и травами. Я видел легкий румянец на ее щеках, чувствовал ее прерывистое дыхание.

И я поцеловал ее.

Это был не тот грубый, требовательный поцелуй, к которым я привык в своей прошлой, спецназовской жизни, где все было быстро и без сантиментов. Этот был другим – нежным, почти трепетным, но в то же время полным какой-то скрытой страсти и той самой решимости, которую я всегда в себе ценил.

Лиандриэль вздрогнула от неожиданности, ее тело на мгновение напряглось. Но потом… потом она ответила. Ее губы, сначала неуверенно, а затем все смелее, прижались к моим. Я почувствовал, как ее рука легла мне на плечо, ее пальцы слегка сжали мою кожу. Это было… невероятно. Словно разряд тока прошел по всему телу, пробуждая какие-то давно забытые или никогда не испытанные чувства.

Но так же внезапно, как и началось, все закончилось. Лиандриэль резко отстранилась, ее щеки пылали, а в широко раскрытых фиалковых глазах плескались смятение, испуг и… что-то еще, что я не мог разобрать.

«Лисандр! Ч-что… что ты делаешь?! – ее голос дрожал. – Так… так нельзя! Ты же… ты же будущий Император! А я… я просто Шай’ал…»

Я усмехнулся, глядя на ее смущенное, но такое прекрасное лицо. «Как раз подыскиваю себе подходящую Императрицу, – сказал я с легкой долей своей обычной провокации. – Чем не кандидатура, а, Лиандриэль? Сильная, умная, красивая… И уши у тебя очень милые».

Она вспыхнула еще сильнее. «Не шути так, Ваше Высочество! – сердито воскликнула она, снова вернувшись к официальному обращению. – Это… это совершенно неуместно! И неправильно!» Она резко развернулась и почти выбежала из комнаты, оставив меня одного с моими мыслями и странным, незнакомым теплом в груди.

Я смотрел ей вслед, и на моих губах играла усмешка. «Дерзкая эльфийка, – пробормотал я. – Характер у нее что надо, просто прячет его за своим этим… благоговением перед титулом. Интересно… очень интересно». Я рассмеялся, но тут же поморщился от резкой боли в ребрах. Да уж, отдых – это действительно то, что мне сейчас было нужно больше всего.

Я остался один в тишине своей комнаты. Мысли роились в голове. Битва в Святыне, захват «Центуриона», этот странный разговор с «отцом» во сне, Лиандриэль… Все это было слишком. Слишком много для одного дня. Или для нескольких дней, я уже потерял счет времени.

Я снова вспомнил о своих ресурсах. Опыт – четыреста тридцать единиц. До заветных пятисот, необходимых для разблокировки атрибутов, оставалось всего семьдесят очков. Я был чертовски близко! Эта мысль приятно грела душу, несмотря на похмелье. А вот «Воля Императора»… жалкие двадцать пять единиц из ста двадцати. Этого было катастрофически мало, особенно учитывая, что мои доспехи и сам Протокол после фокуса с роботом, скорее всего, работали на последнем издыхании. Я понял одну простую вещь: медитация – это не просто способ скоротать время или восстановить немного «маны». В этом мире, где опасность подстерегала на каждом шагу, где моя жизнь и жизнь тех, кто был рядом со мной, могла зависеть от одной вовремя активированной способности, «Воля Императора» была таким же важным ресурсом, как патроны или аптечка. И ее нужно было беречь и восстанавливать при любой возможности.

«Пока я тут валяюсь и прихожу в себя, – решил я, – буду медитировать. Постоянно. Каждую свободную минуту».

Так и прошли следующие два или три дня. Я уже сбился со счета. Грунна исправно приносила мне еду, отпуская свои грубоватые шуточки и пытаясь со мной заигрывать, на что я отвечал таким же спецназовским юмором, от которого она приходила в еще больший восторг. Лиандриэль заходила проведать меня несколько раз в день, принося свежие новости (или их отсутствие) и просто молча сидела рядом, пока я медитировал. Наши разговоры были короткими, немного неловкими после того поцелуя, но я чувствовал, что что-то между нами изменилось. Какая-то невидимая стена рухнула, и на ее месте начало зарождаться нечто новое, хрупкое, но очень важное.

Я медитировал почти все время, пока бодрствовал. Погружался в воспоминания Лисандра, пытаясь выудить оттуда крупицы полезной информации об Империи, о Протоколе, о врагах. И восстанавливал «Волю». Медленно, но верно, она накапливалась.

На третий день (или четвертый, кто их тут считает) я почувствовал себя значительно лучше. Боль в ребрах почти прошла, слабость отступила. Я снова был готов к действию. И «Воля Императора» была на максимуме.

«Текущий уровень «Воли Императора»: 120 / 120 ЭИ.»

В этот момент дверь в мою комнату снова отъехала в сторону, и на пороге появился Торвунд. Вождь Кхар'раш выглядел немного смущенным, если это слово вообще применимо к такому гиганту.

«А, имперец, уже на ногах? – пробасил он, входя в комнату. Его огромная фигура заполнила почти все пространство. – Извиняй, что раньше не зашел. Дел было по горло. Пленные, ремонт лестницы, оборона… Ну, ты понимаешь».

«Понимаю, вождь, – кивнул я. – Как там наши ‘гости’ из Крейла?»

«Сидят тихо, как мыши под веником, – ухмыльнулся Торвунд. – Перевезли их всех в лагерь за городом. Охрану выставили такую, что и муха не пролетит. Лестницу в Святыню почти закончили. Так что скоро можно будет и твоего железного дружка оттуда вытаскивать, если придумаем, как».