Я поискала глазами и увидела разодранный сбоку мешок. В дыре что-то белелось, и у меня не было сомнений, что это были остатки этой самой муки.

От мешка к инсталляции на полу вели странные мучные следы, похожие на кошачьи, только с более вытянутыми, чем у котов, пальчиками. Эти следы тянулись как от мешка, так и к нему, что убедило меня в том, что это оставил неизвестный нам художник.

Похоже, он просто бегал туда-сюда, зачерпывая всё новые и новые горсти муки!

Как ни странно, при взгляде на эти следы первоначальный испуг отступил. Ну, не верилось мне в то, что обладатель таких милых следов мог задумать что-то плохое!

– И что думаешь? – спросил Эрнест, скептически осматривая инсталляцию, – Может, Казимир постарался?

– Мог, – пожала я плечами, – но я так не думаю. Следы видишь? Либо Казимир превращается в кота и пакостит, либо тут замешан кто-то другой.

Грейхаунд молча перешагнул лицо, что оказалось несложно – ноги у него были длинными, и наклонился над следами. Опустился на одно колено, растёр двумя пальцами муку вокруг одного следа и поднёс к носу.

– По запаху похоже на каура… – протянул он, – но уж слишком мелкие. Кауры обычно размером с корову бывают, да и в города не особо суются. Тем более, не оставляют таких рисунков.

– Погоди-ка, – пробормотала я, во все глаза глядя на него, – как ты мог по запаху что-то определить? Я ничего такого не чувствую.

Эрнест лукаво взглянул на меня, поднялся и отряхнул руки.

– А я что, не говорил? – небрежно спросил он, – Я же оборотень. И не только я. А иначе почему, думаешь, мы Шварцвальдскими волками назвались?

От такого известия у меня зашумело в голове, и я покачнулась. Грейхаунд подскочил ко мне и подхватил под спину, не дав рухнуть на пол. Аккуратно поставил на ноги.

– Оборотень, – с нервным смешком повторила я, – только этого мне для полного счастья не хватало.

– Да ты не бойся, – хмыкнул Эрнест, – я тебя не трону. Это только в сказках волки едят непослушных девочек, в жизни такого не бывает.

– Вот спасибо, – в тон ему усмехнулась я, – ладно, серый волк, некогда нам трепаться, пошли лавку осматривать.

Сказано – сделано. Лавка оказалась небольшой, состоящей из зала, в котором мы очутились, когда вошли, и кухни, скрывающейся позади. Их разделял деревянный прилавок, за которым я обнаружила полки, заваленные старыми бумагами.

Стены зала были чёрными от копоти, отчего он казался очень мрачным. Вдобавок, оконные стёкла тоже были потемневшими. Я тут же распахнула окна, чтобы впустить внутрь не только свежий воздух, но и хоть немного света.

– Кстати, – спросила я у Эрнеста, разглядывающего что-то под прилавком, – а кто такие кауры?

– Нечисть, – спокойно пояснил он, – водятся в диких пустошах или лесных чащах. Они выглядят, как большие коты с рожками. Но они пугливые, никогда не сунутся ни в город, ни, тем более, в дом. Тебе вот это нужно?

И продемонстрировал мне длинную гирлянду из множества маленьких шариков, которую вытянул из-под прилавка. Нажал на самый первый шарик, и все остальные тут же засветились мягким и уютным оранжевым светом.

В зале стало намного светлее, и даже копоть уже не так бросалась в глаза.

– Ещё как надо! – обрадовалась я, выхватив у него эту гирлянду, – спасибо!

Кажется, вопрос с освещением на первое время был решен.

В кухне я нашла ещё одну вещь, которая меня обрадовала. Печь. Большая, во всю стену, печь с просторным горнилом. Я едва сдержалась, чтобы не заплясать от радости. Туда точно поместится сразу несколько противней…

А вот, кстати, и они.

Около печи стоял длинный приземистый шкафчик, где обнаружилось несколько железных противней, закопченная кастрюлька, чайник и целый ворох ложек, вилок, поварешек и ножей. Конечно, всё это надо было тщательно отмыть, но сам факт их наличия меня ужасно обрадовал.

Ура! Не придётся сейчас, сломя голову, носиться по Шварцвальду и искать всю необходимую утварь.

Напротив печи, под окном, обнаружилась раковина с уже знакомым рукомойником. Я покосилась на Эрнеста, который увлечённо шуршал чем-то в шкафу с посудой.

Кажется, я даже знаю, кого попрошу сходить за водой.

Выдохнула и принялась прохаживаться по кухне, мысленно намечая план работ.

Итак. Для начала надо быстро определиться, что буду печь. Потом – отправиться за ингредиентами. Найденную муку я, конечно, выкину. Неизвестно, чьи шаловливые ручонки – или в нашем случае, лапки – там покопались, и рисковать совсем не хочется… а убираться кто будет? Ведь одна я не знаю, куда идти! А значит, придётся просить Грейхаунда.

Дальше. Сбегать в мой дом, принести дрова. Благо, уже знаю, как растапливать печь. Принести оттуда же швабру и тряпки… это что же получается, опять Эрнеста напрягать? А он не взбрыкнет, если почует, что я так его припахать собралась?