Спасали гранаты Зарецкого. Это давало магам передышку. Я сам использовал Императорскую волю и Крепость духа, чтобы вырвать захваченных из ментальных тисков Лорда. Однако с каждым днём это давалось всё труднее — Кощей учился, адаптировался, искал бреши в нашей защите.

К вечеру пятого дня Маяк был почти готов. Оставалось провести финальную калибровку и испытать его в деле.

Я сидел в своём доме, двери были распахнуты настежь — душно стало от напряжения последних дней. У порога дежурили двое охранников, поставленных туда, чтобы обеспечить мою безопасность после недавней попытки покушения.

В кабинет вошли Борис и Зарецкий. Внешний вид алхимика оставлял желать лучшего, но это можно было сказать почти о каждом жителе острога.

— Докладывайте, — устало попросил я.

Борис начал первым, и его обычно спокойный голос дрожал от едва сдерживаемой тревоги:

— Воевода, дела худо. Боеприпасы на исходе — патронов осталось на два-три дня интенсивных боёв. Продовольствие… — он покачал головой. — Если урежем пайки вдвое, протянем неделю. Люди измотаны до предела. Дозорные засыпают на постах, бойцы еле держат оружие.

Краем глаза я заметил, как вокруг головы охранника у двери на мгновение мелькнули едва заметные чёрные нити.

Зарецкий, нервно откашлявшись, подхватил мрачную эстафету:

— С гранатами тоже проблема, воевода. Осталась последняя. Одна-единственная. Компоненты кончились, новых не сделать.

— То есть, если мы хотим, чтобы маги в последний раз нормально отдохнули… — начал я.

— Придётся собрать их всех в одном месте и использовать гранату, — кивнул алхимик. — Взрыв отключит магические способности у всех разом. Часов на шесть, как показали испытания.

— Главное, чтобы враг об этом не прознал, — громко добавил Борис, нервно поглаживая усы. — Если Кощей заметит, что все наши маги беспомощны… Острог станет беззащитным.

— Да, тяжело, — вздохнул я. — Но ничего, сдюжим как-нибудь. Когда планируете использовать последнюю гранату?

— Завтра на рассвете, — коротко ответил Зарецкий.

— Ясно, — кивнул я. — Придётся на эти шесть часов усилить обычную оборону. Поставьте лучших стрелков на стены, подготовьте горючие смеси и камни.

Борис и Зарецкий кивнули.

— Идите, готовьтесь, — отпустил я их.

Чёрные нити вокруг головы охранника исчезли. Он покачнулся, но устоял на ногах.

Откинувшись в кресле я прикрыл глаза и медленно выдохнул.

Семён Кривцов стоял на северной стене Угрюма, сжимая автомат побелевшими костяшками пальцев. Утренний туман медленно рассеивался, открывая картину, от которой кровь стыла в жилах.

Они шли. Тысячи и тысячи тварей.

Ещё до того, как туман начал редеть, Семён почувствовал их приближение. Воздух стал тяжелее, словно перед грозой, только хуже — в нём появилась какая-то мёртвая тяжесть, давящая на грудь. Металлические части винтовки под пальцами стали ледяными, хотя утро было тёплым. На укреплениях стены выступил иней, расползаясь причудливыми узорами.

А потом наступила тишина. Неестественная, абсолютная тишина. Ни птичьего крика, ни шороха ветра в листве. Даже собаки в остроге перестали лаять, забившись в самые дальние углы.

Первыми из тумана появились Трухляки — иссохшие тела животных и людей в лохмотьях, с пустыми глазницами и чёрными венами, опутавшими серую кожу. Они двигались неровной, дёргающейся походкой, но в их движении была страшная синхронность — словно одна воля управляла всеми этими мёртвыми марионетками. За ними ползли Стриги — чудовищные твари размером с лошадь, покрытые прочнейшей шкурой.

— Матерь Божья… — выдохнул кто-то справа от Семёна.

Но худшее было впереди. За спинами вражеской армии возвышались кошманые Жнецы.

Армия Бездушных растянулась от горизонта до горизонта. Земля дрожала под их поступью. Воздух наполнился затхлым запахом разложения и чем-то ещё — холодом небытия, от которого першило в горле.

— Где маги-то? — сдавленно прохрипел сосед Семёна, пожилой охотник Архип.

Семён знал ответ — он стоял в карауле у дома воеводы вчера вечером и слышал разговор. Все маги острога сейчас беспомощны, их дар подавлен последней гранатой алхимика. Шесть часов они будут обычными людьми.

Ревун протрубил сигнал тревоги. Защитники заняли позиции, но Семён видел тревогу в их глазах. Без магов, без колдовства — только обычное оружие против орды, которой неведома усталость, боль или страх.

Семён понял — это конец. Без магов им не продержаться и часа.

Лорд Бездушных или Кощей, как называли его глупые крестьяне, наблюдал за началом штурма с холма в трёх километрах от Угрюма. Его форма едва напоминала то, чем он был когда-то. Воздух вокруг него становился тяжёлым, на траве появлялся иней, а редкие деревья поблизости покрывались чёрными прожилками увядания.