Я выхожу из лаборатории, не зная, что это наша последняя встреча…

Ярослава Засекина стояла у окна кабинета, наблюдая за воеводой, сидящим в кресле. Прохор погрузился в транс, его дыхание стало глубоким и размеренным, а черты лица разгладились. Княжна скрестила руки на груди, прислонившись бедром к подоконнику, и задумалась о странности ситуации.

Почему он пришёл именно к ней? В остроге хватало надёжных людей — тот же Борис, правая рука воеводы, или кто-то из его приближённых магов. Однако Платонов выбрал именно её, Ярославу Засекину, главу наёмного отряда, формально независимую от его командной структуры.

«Потому что вы талантливая мечница», — вспомнились его слова. Медно-рыжая коса с металлическими кольцами пришла в движение, когда она покачала головой. Конечно, приятно слышать признание своих навыков от человека, который сам продемонстрировал выдающееся мастерство фехтования, победив её. Их поединок до сих пор стоял перед глазами — как он перебросил саблю в левую руку, перехватил её запястье… Засекина потёрла правое запястье, словно всё ещё чувствуя силу его хватки.

А потом был этот его комментарий про цветы и ужин. Княжна почувствовала, как щёки снова начинают гореть от воспоминания. Мерзавец знал, что смутит её, и всё равно сказал. Хуже всего, что где-то глубоко внутри, под всей бронёй профессионализма и гордости, ей… понравилось. Давно никто не флиртовал с ней так открыто, не боясь получить клинок между рёбер за наглость.

Серо-голубые глаза штормового цвета скользнули по фигуре Прохора. Молодой, сильный, с той особой харизмой прирождённого лидера, которая заставляла людей идти за ним в огонь и воду. За полгода он превратил захудалую деревушку в укреплённый острог, собрал вокруг себя магов и воинов, бросил вызов сразу нескольким князьям. И при этом не стал кровожадным тираном, упивающимся властью.

Ярослава видела, как он заботится о своих людях, как берёт на себя ответственность за каждого жителя острога. Видела его в бою — спокойного, расчётливого, но готового рисковать собой ради других. Такие мужчины встречались редко, особенно среди аристократии, привыкшей прятаться за спинами наёмников.

Княжна резко отвернулась от созерцания воеводы, злясь на себя. Нельзя. Она дала клятву — никаких привязанностей, пока жив узурпатор Шереметьев, пока не восстановлена честь рода Засекиных. Прошлый урок с лейтенантом, чей отец служил убийцам её семьи, должен был научить не доверять сердцу.

И всё же… Мысль о проигранном танце заставила уголки губ дрогнуть в улыбке. После Гона, сказала она. Если выживут. Интересно, умеет ли грозный воевода Пограничья танцевать так же хорошо, как фехтует?

Звон разбитого стекла вырвал её из размышлений. Периферийным зрением Засекина уловила стремительное движение — смазанная фигура ворвалась через окно, направляясь прямо к беззащитному Прохору.

Реакция опередила мысль. Эспадрон из Грозового булата выскочил из ножен, и Ярослава бросилась наперерез. Клинок встретил два кинжала в сантиметре от лица воеводы, высекая искры. Сила удара едва не выбила меч из рук — княжна с трудом удержала хватку, отводя смертоносные лезвия в сторону.

Нападавший отскочил назад, принимая боевую стойку. Невысокий жилистый мужчина лет сорока с лихорадочно блестящими глазами и испариной на лбу. Тёмные волосы прилипли к вискам, а руки с парными клинками двигались с неестественной скоростью.

Скрамасаксы — Ярослава мгновенно узнала их. Толстые боевые ножи с прямыми однолезвийными клинками и характерным скосом от острия к обуху были излюбленным оружием наёмников из Прусской Конфедерации и воинов Норвежского Королевства.

Княжна нахмурилась — что делает профессиональный убийца с севера в глухом Пограничье? Неужели кто-то нанял иноземного солдата удачи специально для устранения Прохора? Или этот человек — беглец, скрывающийся в Содружестве от правосудия родных земель? Нет, чужак не выглядел чужеземцем. В любом случае, выбор оружия говорил о серьёзной подготовке — скрамасаксы требовали особого стиля, отличного от привычных техник ножевого боя.

— Кто ты такой? — рявкнула Ярослава, выступая между незнакомцем и Прохором. — Отвечай!

Мужчина не ответил, лишь дёрнул головой и атаковал. Его движения были быстрыми, слишком быстрыми для обычного человека. Засекина едва успела активировать Прыть Зефира, ускоряя собственные рефлексы, чтобы парировать шквал ударов.

Ярослава попыталась создать дистанцию, отступив на несколько шагов и выпустив Воздушные лезвия — полупрозрачные серпы сжатого воздуха полетели к убийце. Но мужчина с невероятной точностью рассёк их скрамасаксами. С ужасом она узнала нефритовый отблеск кинжалов — аркалий, легендарный антимагический металл. Он разрезал магические конструкции, словно бумагу, и заклинания развеялись искрящимися осколками.

Засекина выругалась сквозь зубы и попробовала другой подход — Молниеносное копьё материализовалось в её левой руке. Однако стоило ей метнуть электрический снаряд, как убийца перечеркнул воздух крест-накрест своими клинками, и молния распалась, не долетев до цели, а сам пошёл на сближение.

Скрамасаксы работали в идеальной синхронии — пока один отвлекал защиту, второй искал брешь. Убийца двигался как профессионал высочайшего класса, каждый выпад был выверен, каждый финт продуман. Ярослава отступала, используя длину эспадрона, чтобы держать противника на дистанции.