Я невольно окинул комнату взглядом. Скучная обстановка говорила мне о том, что я нахожусь в обычном сельском доме, возведённом из круглого бруса. Стены украшали рога животных, возле двери стоял невысокий комод. Бедность здесь не пахло, но и разглядеть богатство даже под самой крупной лупой тут не получится. Единственное, что здесь выглядело дорогим, — ковёр. Высушенная шкура коровы с типичным узором. Я здесь уже был. Давно, в самом начале своего путешествия.

Когда в комнату отварилась дверь, я уже сидел на кровати. Подозреваю, что жильцы дома услышали мои громкие стоны, которые я и не собирался сдерживать в столь юном теле. Я уставился на ковёр, когда тяжелые шаги прошли через комнату. На белый кусок шерсти встали запылённые кожаные сандалии, свободно сидящие на огромной ступне с широкими пальцами. Мне даже голову не надо поднимать, чтобы понять, кто стоит возле меня. Юрис — тот огромный мужчина, глава семейства, во дворе которого есть маленькая ферма на пару голов. Я помогал ему на время усыплять животных, а он тем временем отрезал от них жирные куски для пропитания своей семьи. После таких манипуляций, животным необходима была немедленная помощь, которую оказать могла только Роже, залечив смертельные раны. Вот я и вернулся в точку отсчёта. Только один.

— Инга, ты очнулась! — радостно завопил Юрис.

Он даже присел на колени, чтобы я мог без труда увидеть его радостное лицо. На глазах блестели слёзы, щетинистое лицо искривилось широкой улыбкой, обнажившей здоровые зубы.

— Инга! — детский голос переполненный искренней радостью раздался со стороны двери.

— Отто, — обратился Юрис к сыну, — не лезь к ней. Принеси воды.

— Я мигом! Мама! Мама! Инга пришла в себя!

— Инга, ложись обратно в кровать.

Его ладонь легла мне на здоровое плечо. Он аккуратно надавил на меня, боясь причинить мне хоть какую-то боль.

— Я… — и всё, больше я ничего не смог из себя выдавить.

Я даже не мог сопротивляться. Послушно плюхнулся на мягкий матрац, продолжая смотреть Юрису в глаза. Нервозность и растерянность читались на его лице. Он хрустел шеей, часто поглядывая в сторону дверного проёма. Его загорелая кожа пахла потом, а когда он вновь обратился ко мне, в нос ударил запах жаренного мяса. Я чуть слюной не подавился.

— Инга, тебе нужно отдыхать. Я даже боюсь подумать, от куда у тебя такие раны, но досталось тебе похлеще зайца, угодившего в зубы волков.

Волки… Альфа… Пич…

Что с ними? Остался ли хоть кто-то в живых…

Он взялся за край скомканного одеял, накрыл меня, оставив открытым обмотанное тканью плечо.

— Я только смог убрать древко стрелы, наконечник засел глубоко в коже. Прости, вытащить побоялся. На каждое прикосновение ты реагировала страшным мычанием. Мы тут все перепугались.

В комнату вбежал Отто. Симпатичный парень, беловолосый, в серой рубахе и льняных шортах. Его лицо озаряла улыбка, пока он не увидел испачканные кровью тряпки на моём плече.

— Пап, с Ингой будет всё в порядке? — его голос дрожал. — Мы сегодня сможем погулять? Я хочу ей показать…

Отец забрал из его рук глиняную кружку, а потом ласково выгнал пацана из комнаты.

— Вот, Инга, попей.

Я осушил кружку до последней капли. Хотелось еще, но просить я был не в силах. Юрис оказался умным мужиком. Только заглянув мне в глаза, он всё понял. По первому зову Отто тут же воротился в комнату и так же быстро покинул её, убежав с пустой кружкой. Юрис достал из кармана штанов платок, нежно отёр моё лицо, насухо вытерев кожу от пота.

Такой заботы я еще не испытывал никогда в жизни. Желание отправиться в дорогу за новыми приключениями вмиг испарилось. Так бы и валялся тут до самой старости.

Кстати о старости.

В дверном проёме Отто нарисовался не один. За парнем стоял сутулый старик. Он шагнул вслед за парнишкой, переполняемого желанием напоить меня водой. Старик встал напротив моей койки. Седые брови стянулись к переносице. Хмурый взгляд зацепился за моё плечо, и только потом перебежал на лицо.

Юрис словно уколотый тупой иглой в зад тут же вскочил с кровати.

— А, Эдгарс, — Юрис протянул руку мужчине, — ну наконец-то! Мы заждались тебя.

Ярко-зелёный костюм туго стягивал худое тело, морщинистое лицо блестело от пота. На бедре висела кожаная сумка с длинным ремнём, перекинутым через плечо. Пожав руку Юрису, Эдгарс приблизился к кровати, нагнулся.

— Инга, — растерянно кинул Эдгарс, — ты даже представить себе не можешь, какую радость я испытал, услышав из уст это маленького хулигана весть о твоём возвращении в деревню. Ведь слух прошёл о твоей…

Он не договорил, словно опасался лишних ушей. Его глаза метнулись на Юриса.

— Я считаю, — прошептал Эдгарс, — Отто надо пойти погулять.

— Да-да, Эдгарс.

Юрис взглянул на паренька тяжёлым взглядом. Взгляни он так на меня, я бы понял всё сразу, и в ту же секунду испарился, оставив после себя облако молекул. Но Отто продолжал стоять как вкопанный, крепко держа глиняную кружку. Отец вырвал из его рук кружку, и уже на слова попросил его покинуть комнату. Всхлипнув от обиды, Отто ушёл прочь.