Водопад белых извивающихся глистов хлынул на мою кожу. Эти крохотные рисинки обильно покрывали мою рану, словно на свежий кекс высыпали сахарную пудру. Они были везде — и снаружи, и внутри раны. Ползали по коже, извивались в густой сукровице, застревали в крохотных капельках крови. Часть свалилась на подушку, штук десять ползали по моей повязке на груди. Эдгарс был щедр. Высыпал всё до последней личинки.

— Бояться нечего. Личинки выскребут всю гниль из твоей ране, даже не подумав притронуться к здоровой коже. Когда их пища закончится, они полезут наружу. И вот когда повязка заходит волнами, а зуд станет невыносимым, попроси Юриса снять повязку.

— Хорошо… — прохрипел я.

Юрис вернулся с кружкой, когда старик уже собирался уходить.

— Вот, — сказал Юрис, протягиваю кружку.

Старик отмахнулся, пытаясь покинуть комнату. Юрис встал стеной.

— Что с Ингой? — накинулся он на Эдгарса. — Она поправится?

— Поправится…

— Ты скажи, что нам сделать? Чем поить?

— Повязку смените по просьбе Инги. И да, вот… — Эдгарс вытащил из сумки колбу, протянул Юрису. — Половину в обед, остальное ночью.

У меня есть время до ночи. И что я смогу? С кровати рухнуть на пол и, если повезёт, доползу до двери. Великолепная перспектива. Всего пару метров и я на свободе, только вот эти пару метров с кровати кажутся сотней километров. Я не просто в ловушке! Я в капкане, перебившим мне ноги.

Эдгарс добился своего. Юрис отступил, освобождая дверной проём. Но как только старик нырнул в него, я нашёл в себе силы.

— Эдгарс, постой…

Сутулая фигура замерла, обернулась на мой зов. Его глаза — две узкие щёлочки. Он явно заинтересовался.

— Подойди…

Молча, движимый исключительно любопытством, он вернулся к моей кровати.

— Юрис… — слова рывками срывались с моих губ, причиняя боль. — Оставь нас, пожалуйста…

Юрис хотел возразить, но Эдгарс поддержал меня, настояв на том, чтобы мужчина вышел.

Когда мы остались наедине, я попросил Эдгарса наклониться ко мне. Он повиновался. Я схватил его за плечо, притянул еще ближе. Он не сопротивлялся. Лишь неохотно наклонялся всё ближе и ближе, и когда его огромное ухо с пучком седых волос почти касалось моих разбитых губ, я прошептал:

— Поцелуй меня.

Как быстро утомлённый мозг переваривает услышанное? Всё зависит от того, насколько полученная информация востребована хозяином этого самого мозга. Как сильно он этого хочет. На что готово пойти…

— Поцелуй меня!

Эдгарс оцепенел. Глаза застыли, уставившись в моё плечо.

Всё произошло очень быстро, муха даже не успела взмыть с края моей гноящейся раны, как я начал действовать. Я прекрасно понимал, что старик от моей просьбы впадёт в ступор. Разинет рот от удивления. Так и должно быть, именно такой реакции я и добивался.

Пока услышанное медленно ползло по узким бороздам пенсионерского мозга в надежде обрушиться на область принятия важных решений, я перехватил Эдгарса за ворот накрахмаленной белой рубахи, идеально вписывающейся в его общий образ, где светло-зелёный костюм элегантно подчёркивал седую шапку волос.

Я притянул Эдгарса к себе так близко, что чувствовал его тёплое дыхание на своём лице. Он не сопротивлялся. И даже не стал сопротивляться, когда я жадно впился в его тонкие губы. На меня сразу же обрушился безумный взгляд. Морщинистые виски и лоб уехали на затылок. Вроде, он дёрнулся, но было уже поздно сопротивляться. Пока он размышлял о нормах морали и нормах приличия, я — скользкий и тонюсенький солитёр, вымазавшийся по локоть в фекалиях, быстро скользнул в желудок Инги, оттуда вынырнул в пищевод и змейкой устремился на свободу.

Я прилип к влажным стенкам. Вокруг меня всё ходило ходуном, меня обдувало тёплым воздухом. С меня стекали слюни. Рот Инги работал активно, помогая женскому языку залезть как можно глубже. В самую глотку. Единственное, чего я опасался, — быть разрубленным пополам острыми зубами. Ага, их тут много, очень много! В два раза больше! Одно неверное движение — и мне пизда! Пережуют, проглотят и не заметят. Но я ошибок не допускаю.

А Эдгарс молодец! Вошёл в раж, старый пердун. В данной ситуации я прекрасно его понимаю. Рядом красивая девушка. Почти обнажённая. Да еще без стеснения предлагает её поцеловать! Соскользни я сейчас обратно в желудок молодой девки — и Эдгарс, скорее всего, не упустит своего шанса. Взмокший, со спущенными штанами до колен, карабкался бы по мне, вылизывая мою кожу. Содрал бы повязку. И…

Но, я всё успел. Быстро! Муха только-только расправила крылышки, а я уже спускаюсь по пищеводу. Чувствую, как старик давится. Начинает кашлять. Откидывает Ингу, и в панике валится на пол. Желудок содрогается от спазмов, но меня не остановить. Я уже в кишках. Устроился тут, в тепле и уюте. И трусь.

Трусь и трусь.

О… да… как же хорошо, бля! БЛЯЯЯ!!! Это просто кайф! На, сука… получи… Да… Да-ДА!

Моё скользкое тело охватывает экстаз, выжимая из меня молофью до последней капли.