Разжать пальцы на его правом плече, чтобы обхватить за шею, прижаться теснее.

И задохнуться снова, когда Кайл мягко привлёк меня к себе, меняя угол.

Он не позволил себя сбить, не но продолжали делать так, как считал нужным.

Медленно.

Остро.

Так, чтобы я всё чувствовала и всё запомнила.

Его волосы под ладонью оказались взмокшими, и я зацепилась за прядь непривычным кольцом, а потом меня выгнуло на нём так, что перед глазами вспыхнули звезды.

Вслед за ними с головой накрыло ощущением нежной и тёмной бездну, в которую я летела.

А возвращение из неё оказалось изумительно приятным.

За окном по-прежнему стенал дикий северный ветер, дрова трещали, а мы снова лежали лицом друг к другу, и колено Кайла осталось между моих бёдер.

Остывающая кожа была липкой, и для очистки собственной несуществующей совести я все-таки приподняла голову.

– Ванная?..

– Потом, – он отозвался уже откровенно сонно, дотянулся до одеяла, чтобы укрыть им нас обоих.

Я улыбнулась довольно и пьяно, – то ли всему этому, то ли шальной теории, внезапно пришедшей в голову.

Если Кайл представил меня этому дому как хозяйку, моих приказов тот должен был слушаться в точности как его.

И именно теперь, когда было так хорошо, мне захотелось прощупать границы дозволенного.

Кайл уже спал, а я немного неловко подняла руку, сделала движение ладонью, заставляя огонь притихнуть.

Проигнорирует и укажет моё место?

Или сделает?

Пламя стало меньше, как будто отступило, позволяя нам остаться наедине, и оставив его спокойно догорать, я улыбнулась, прежде чем тоже провалиться в сон.

Габриэль обедал у мадам Мод.

Он занял самый маленький стол, стоящий в углу, и сидел спиной к двери. Войдя, я бросила на него быстрый взгляд и поняла, что пришла вовремя, – доктор уже заканчивал, и у нас была превосходная возможность столкнуться у прилавка, когда он подойдёт поблагодарить хозяйку.

– Доброго дня, графиня! – увидев меня, вдова расплылась в искренней приветливой улыбке. – Рада, что вы понравились!

– Да, благодарю, – я улыбнулась ей в ответ.

Едва заметные следы синяков на лице должны были быть заметны ей через лёгкий макияж, на который я убила уйму времени.

– Кажется, я начинаю понимать, почему наш дом называют проклятым. С моей стороны было ужасно неловко так оступиться.

– Ах, оставьте! – она быстро, но поморщилась. – Главное, вы живы и здоровы. Неловкость может случиться с каждым. А проклятым люди называют всё, что не могут понять.

Интонация, с которой она это сказала, была очень правильной.

Настолько, что я впервые взглянула на неё пристальнее.

Мадам Мод перевалило за сорок, но ещё не было пятидесяти.

Четверть века назад она, в отличие от Самуэля, была достаточно взрослым человеком.

Если узнала Маргарет, почему не могла узнать она?

И все же слухи по городу не ползли.

– И все-таки мне интересно, почему этот дом называют так? Я не суеверна, но, знаете…

Я не стала продолжать, да это и не требовалось, потому что вдова улыбнулась немного грустно, качая головой.

– Этот дом построили люди из столицы. Богатые люди. Тогда во Фьельдене были другие настроения. Можно было проклинать королевство и мечтать о независимости, и к таким относились с осторожностью. Те люди не желали ничего особенного, но знаете, как это бывает? Ты смотришь, и становится не по себе. Особенно на одного из их сыновей. Самое странное, – она замолчала на секунду задумавшись. – Я не могу вспомнить, как звали того мальчика. Хотя сейчас он не мальчик вовсе, столько лет прошло! Но их предпочитали обходить стороной.

Улыбаться в ответ на такое не следовало, и я постаралась удержать серьёзное и сосредоточенное выражение лица.

– И что же, они построили такой красивый дом, но не стали жить в нём?

– Почему? Какое-то время жили, – вдова вздохнула. – Сначала приезжали на лето, потом хозяйка с младшими детьми осталась на целый год. Но они больше двадцати лет здесь не появляются. Не знаю уж, как они договорились с мэром, да и не моего это ума дела, но за домом присматривают. Но вы первые, кого поселили там. Должно быть, потому что во Фьельдене давно не было таких важных для города гостей.