Его голос звучал негромко и гипнотически. Не слушать его было невозможно.

Однако Мод развернулся к нему всем корпусом:

– Это следует понимать как намёк? Вам есть что сказать о конкретной девице?

Молодой, благородный, пылкий, он мог бы стать как минимум идеальным инструментом в руках особы вроде леди Камиллы.

Если бы был в придачу ко всему этому ещё и достаточно глуп, и некому оказалось подсказать ему.

– Это следует понимать, как напоминание, – Кайл даже бровью не повёл, хотя не мог не заметить, как он дёрнулся. – Во Фьельдене много красивых и неглупых женщин. В том числе – не лишённых благородства. Правда, некоторые из них вдовы. Но это иногда только облегчает ситуацию. Грамотно и вовремя оказанная поддержка рано или поздно помогает изжить любое горе.

Мод открыл и закрыл рот, но мгновение спустя снова стал серьёзен.

– Благодарю за напоминание. Доброй ночи, граф Нильсон.

Коротко кивнув на прощание, но не дожидаясь ответа, он развернулся и быстро пошел прочь в сторону, противоположную той, с которой мы пришли.

Дождавшись, чтобы его шаги стихли окончательно, я выбралась на дорогу и встала рядом с Кайлом.

Утки в пруду продолжали резвиться.

Должно быть, их утиное чутье подсказало им, что Сэм Готтингс законодательно запретил в них стрелять.

– Что скажешь? – Кайл тоже продолжал смотреть на них, и я не стала спешить с попытками поймать его взгляд.

– Мадам Мод и правда мудрая женщина.

Мы повернулись одновременно, и одновременно же улыбнулись то ли друг другу, то ли над ситуацией.

– Что у тебя в планах на завтра?

– Я думала о том, чтобы навестить леди Готтингс. Старшую. Принести свои соболезнования. Все эти слухи обо мне и её сыне, моё падение, которое пришлось так некстати. Думаю, ситуация получилась достаточно некрасивой, чтобы её прояснить.

Он кивнул и снова посмотрел на воду.

– Хорошо. Но не забудь изобразить удивление, если вдруг я явлюсь домой в сопровождении дознавателя, когда ты еще там будешь. Господин Мод привык делать свою работу хорошо, и он наверняка захочет взглянуть на деньги, которые я забрал из банка.

– А в доме есть такие деньги?

Забыв об утках, Кайл снова повернулся ко мне.

– Уверен, нашего бюджета хватит. Ну и ещё кое-что. Тайник Эмери был не единственным. Правда, их придётся потом вернуть на место.

«Чем же тогда ты платил за Ветра?».

Стараясь проглотить этот вопрос, я едва не подавилась им, но для подобных разговоров сейчас точно было не время.

Кайд же между тем поднял лицо к небу, оценивая положение луны.

– А теперь давай-ка и правда прогуляемся.

Такой его тон обещал нам до крайности интересный, – и не исключено, что кровавый, – вечер, но удержаться я просто не смогла:

– Я думала, ты захочешь повидаться с леди Камиллой.

– Зачем? – он то ли так хорошо изобразил удивление, то ли в самом деле не понял.

Стараясь не обращать внимание на чувство неловкости, родившееся под горлом, я пожала плечами:

– Я не заметила между вами недопонимания. Но если она не делала этого сама, то может знать, кому принадлежала идея натравить на тебя полицию.

– Ты правда думаешь, что сведения, которыми она обладает, достаточно ценны, чтобы с ней спать? – вежливый и чуть язвительный интерес в его голосе тоже был искренним.

Едва не сорвавшийся с языка «Только попробуй!» тоже пришлось едва ли не подавиться.

– Идём. Лучше поспешить, – сжав мой локоть, Кайл направился прочь от пруда.

Мы шли недостаточно быстро, чтобы привлечь к себе лишнее внимание, но я всё равно предпочла накинуть на нас обоих

Ничего не сказав, он только хмыкнул одобрительно, а после увлёк прочь с центральной улицы.

Мы постепенно удалялись от вечерней суеты, и спустя четверть часа я уже начала узнавать дорогу.

Мы шли на кладбище.

Ветер продолжал усиливаться, набрасывался такими же сильными порывами, как утром, а по небу поплыли облака.

Дождем еще не пахло, но воздух стал особенным, предвещающим его скорое начало.

Я слышала, что северные дожди могут продолжаться сутками.

Когда деревья по обеим сторонам дороги закончились, и впереди показались ряды надгробий, Кайл прибавил шаг.

Я же двинулась за ним, немного отставая и намеренно не стараясь догнать и идти вровень, потому что он неуловимо менялся.

Свой морок я не снимала, но он накинул поверх него собственный, такой плотный, что мне пришлось поднять собственную руку, чтобы убедиться в том, что она на месте.