— Но если честно… Может, нас еще разок на штурм погонят, но на самом деле ждем, пока нам скажут сматывать манатки и идти куда-то на зимовку. Нечего тут делать, не возьмем мы Линденау с этой стороны.

— Понятно… — Йер, хоть понимала, что он прав, но чувствовала разочарование: зачем же она ехала тогда сюда?

— А хотя не “может”, точно еще раз пойдем на штурм, раз вас, колдуний, привезли, — лениво заключил он. — А потом вся эта шобла разойдется, потому что отсидели все положенные дни при войске, а в оставшиеся три калеки мы и мельницу обосранную не возьмем здесь.

Йер казалось, что так относиться к войне с ересью, тем более под Линденау — странно и неправильно, но не решилась ничего сказать. Вместо того спросила:

— А тебя дар не тревожит, раз здесь маги?

— А… — друг помрачнел, но вытащил неброский амулетик из-за ворота и отмахнулся, — вроде, пока помогает. Все равно порою по башке дает, но без него давно б уже свихнулся. Тут у шепчущих у всех такие, а иначе толку-то от нас.

На тоненькой цепочке чуть покачивалась мелкая пластинка малахита.

— Почему вы их не носите в конвентах у себя? Вам ведь так легче было бы…

— Да стоят они… Это ведь Лиесский малахит, чистейший — думаешь, легко достать? У нас отнюдь не им все крыши кроют. Этот — только вот на амулеты. Еле упросил отца.

Йер читала, что особый, чистый малахит, какой встречается в Лиессе, для магической энергии почти непроницаем — потому-то на нем загорается Лунный Огонь, какой есть магия, что в полнолуния сама переливается из-за невероятно тонкой грани. Лишь в Лиессе полнолуния ее настолько истощали и лишь в нем сыскался подходящий малахит.

Но этот маленький кусочек был совсем особенным. Такого чистого зеленого с таким причудливым узором ей еще не доводилось видеть, и ни разу ни единый камешек в столице ей не ощущался так.

Но тронуть Йер не привелось — Содрехт поторопился снова сунуть его под одежду, чтоб касался кожи.

— Рада, что он есть, — осталось сказать ей.

Глоссарий

Вагенбург — передвижное полевое укрепление из повозок.

Кнехт — в данном случае: селянин, отрабатывающий свою военную обязанность.

Чепрак — подстилка под конское седло.

В то утро их подняли спозаранку и погнали прочь из лагеря.

Йер снилось уж не в первый раз, как она тихо пробирается по темноте или туману, опасаясь быть замеченной, блуждает средь болот, холмов и перелесков, почти ослепленная и постоянно ожидающая, что вот-вот откуда-нибудь выступят еретики, бросятся касны, или же на узкой тропке встретится йерсиния, и на рассвете наконец с трудом выходит на прогалину, откуда открывается вид на проклятый замок.

Каждый раз ее что-то будило прежде, чем она его увидит.

Было так и в этот раз, и, быстро одеваясь, выходя на стылый воздух раннего утра и мрачно ковыляя с остальными чародейками куда-то прочь, она не в силах была не надеяться, что все-таки его увидит. Йер измучилась.

Подняли только молодняк. Недалеко шла рыжая Йоланда со своей прислужницей-подругой Дрегой, рядом то и дело норовила поскользнуться в топкой грязи заспанная и помятая Геррада, тут же были остальные, кого Йер случилось знать еще с обоза.

— Ну! Вас долго ждать, кривые клуши? Шевелитесь! — Рявкал поднявший их рыцарь, пока они силились подать друг другу руки, чтоб преодолеть особо скользкие и топкие места.

Он вел их узкой, плохонько натоптанной тропинкой, убегающей вдоль склона вверх среди кустов. Побитые морозом лопухи цеплялись за плащи репьями, дудник трогал волосы иссохшими соцветиями, а бессменный, опостылевший туман был полон мороси промозглого дождя — не капает-то толком, едва брызжит, но от мелкой взвеси влагой наполняются и волосы, и ткани, а на коже оседает надоедливая липкость.

Впереди брат-рыцарь шел, как по сухому, даже не шатаясь, пока чародейки то и дело упирались в землю или же хватались за кусты и ветки. Йер смотрела, как по черному плащу бьют волосы под цвет — небрежный хвост давно нечесан и свалялся в пук. Над ухом шрам — длинный и лысый, видный даже сзади.

Наконец наметился просвет. Они продрались сквозь последние, особенно густые заросли все сплошь в лишайнике, и вывалились на полянку на холме. Со всех сторон их прятал лес, и даже пуще укрывал туман. Йер силилась увидеть хоть бы силуэт над лысыми ветвями, но все зря.