– Да, слышали.

– Ой-ой!

– Что?

– Дэвид, вы были там? Вы как-то замешаны в этом?

– Что? Нет, нет, Конечно нет. С чего ты взяла?

– Дэвид…

– Нет, нет, ты чего. Чувак просто рехнулся, вот и всё.

– Ты врёшь мне?

– Нет-нет. Нет.

Она промолчала. Её любимая уловка.

Я ответил, чтобы заполнить тишину:

– Ну, то есть, мы там были, но напрямую мы не участвовали…

– Я так и знала! Выезжаю.

– Нет, Эми. Ничего страшного не случилось. Уже всё закончилось. Мы просто были в том районе.

– Что это за звук?

– Молли ест хлопья из коробки.

Раздался голос Джона: «Эй, это же я!» Я повернулся к телевизору.

И действительно, на экране было лицо Джона. Голос репортёра поверх сюжета сообщил: «И пока Бёрджесс остаётся на свободе, в этом небольшом городке с каждым часом будет нарастать паника и паранойя».

Голос Джона вышел на первый план:

«…А потом мы увидели маленькое существо у него во рту – мы были от него всего в паре футов. Эта тварь была не из нашего мира. То есть, не инопланетянин, скорее из другого измерения. Думаю, теперь всем очевидно, что это существо обладает способностью контролировать разум».

Я закрыл глаза и застонал – на этот раз вслух.

Эми ответила:

– Я собираюсь. Поеду на автобусе.

Эми не умела водить машину.

– Даже не думай. Автобус будет ехать три часа. Твои занятия важнее. Если ты опять завалишь английский, тебя депортируют из страны. По-моему, это называется «Закон о патриотизме».

– Тогда жди на выходные. Я буду дома в пятницу вечером.

– Эми… Давай начистоту, хорошо? Я не знаю, безопасно ли сейчас здесь.

– Ох… Тогда я точно приеду. Я нужна вам.

– Эми…

– Мне пора, дорогой. Опаздываю на занятия.

– Ты сказала, что не…

Она повесила трубку. Я закрыл телефон, засунул обратно в карман и уставился на свои ботинки.

– Собираешься домой?

– Мне надо идти, Джон.

– Ладно. Но сам знаешь – к тебе домой залез жук.

– Думаешь, там ещё один?

– Не знаю, но…

– И что мне, по-твоему, делать? Опрыскать комнаты дихлофосом?

– Я просто говорю, как есть. Та тварь – она заползла Фрэнки в рот и как бы завладела им. Но появилась она в твоей кровати. Думаешь, это совпадение? Не стоит ли рассмотреть гипотезу, что она пришла за тобой?

В чём Джону не откажешь – он не стесняется поднимать неприятные темы.

– Слушай, мне без разницы. Твой диван слишком короткий. Сон на подлокотнике угробит мне шею.

– Кровать я тебе не уступлю.

Я забрал у Молли пустую коробку из-под хлопьев – теперь она повторяла форму собачьей морды. Мы направились к выходу.

На улице, где я жил, стоял припаркованный «Порше». Сказать, что это необычно – не сказать ничего. В этом районе жило белое отребье: в одном доме не было входной двери, ещё один – опечатан жёлтой полицейской летной. Перед моим маленьким бунгало обычно стояла только моя машина – «Форд Бронко» девяносто восьмого года. На подъездных дорожках трёх соседних домов стояли: «Понтиак Фиеро» восемьдесят пятого года, «Гео Трэкер» девяносто пятого и «ПТ Крузер» с деревянной облицовкой. Что ж, по крайней мере, я платил не слишком высокий налог на имущество.

Серебристый «Порше» прижался к гравийке напротив дома без двери – того, что был через три дома от моего, и где, кажется, никто не жил. Сверкающая машина выглядела так, будто телепортировалась сюда прямиком из салона. Даже шины лоснятся фабричным блеском.

Я припарковался на подъездной дорожке, вышел и вместе с Молли и обошёл вокруг дома. Всё спокойно. Водостоки уже начали засоряться, и скоро придётся их чистить. За домом стояло гигантское умирающее дерево, с которого к первой неделе ноября опадали все листья. Их слой доходил мне до щиколоток, но я знал, что в конечном счёте их сдует в соседский двор. Старик, живший там, вроде бы любил заниматься садовой работой, так что, думаю, мы оба были в выигрыше.

Я подождал, пока собака покакает во дворе, и вошёл в дом через заднюю дверь. Я прошёл в гостиную, а там – какой-то мудак расселся прямо посреди комнаты.

Устроился моём кресле, как у себя дома. На вид лет сорок, тёмные волосы с небольшой проседью на висках, остроконечная челюсть с трёхдневной щетиной. Жопа на подбородке. На нём был искусственно состаренный кожаный пиджак, под ним – рубашка с тремя расстёгнутыми верхними пуговицами. Ноги расслаблены и скрещены, на них – джинсы и ковбойские сапоги. Выглядел он так, будто сошёл прямиком со страниц модного каталога.

– Дружище, ты, кажется, ошибся домом, – начал я.

В ответ он сделал именно то, чего я боялся: залез в карман, достал кожаный футляр с удостоверением и раскрыл его рывком.

– Доброе утро, мистер Вонг. Я детектив Вэнс Фальконер. Мне нужно с вами поговорить.

Молли подошла к незнакомцу. Он почесал её за ухом, и она свернулась у его ног.

– Милая собачка. Давно она у вас?

Я колебался: это наверняка какой-нибудь вопрос с подвохом. В конечном итоге, он же коп. Затем я решил, что это глупости, и он просто старается быть вежливым. Затем подумал, что вежливость сама по себе – способ заставить человека расслабиться и потерять бдительность, так что, по сути, это тоже часть подвоха.