Загорелись охранные огни, и зазвонил предупредительный сигнал, сообщая, что генератор вышел из строя.

За окнами она видела движущиеся фигуры, плавающие, ныряющие и прижимающиеся к стеклу. Свет одного из фонарей снаружи уловил форму и отбросил тень к ее ногам... безумную, абстрактную тень, толстую и коническую, со змеящимися, колеблющимися придатками.

Она закричала.

Потому что это происходило.

Она не знала, как ей удалось во сне пережить то, что произошло раньше, но на этот раз она не спала. Теперь они пришли за ней, и она не могла убежать.

Начали происходить события.

Температура начала падать, но слишком быстро, чтобы это можно было связать с вышедшим из строя генератором. Это было слишком быстро, слишком внезапно, слишком грубо. Ее окутал покров ледяного воздуха. Пол под ней начал вибрировать и гудеть. В стенах раздавались удары, скользящие звуки перемещались вокруг нее в темноте. Ужасные зловонные запахи. Трепещущий звук как от огромных крыльев.

Все ее тело тряслось.

Она онемела от охватившего ее холода и ужаса, что вошли в нее, такие бесконечные и такие черные.

Виски пульсировали, острые белые вспышки боли взрывались в голове, заставляя задыхаться. Зубы стиснулись, закатились глаза, обнажив склеры. Ее разум был наполнен сумасшедшими образами инопланетян, и она знала, что это было не ее собственное творение, а что-то извне, что-то, что внедряли ей в голову. Она видела...

шквал черных крылатых фигур, взлетающих, словно мухи, слетающие с трупа. Огромный рой. Они поднялись на фоне ряда возвышающихся монолитов, узких, скалистых и машиноподобных, обелисков, шпилей и сотовых пилонов, которые доходили прямо до кипящего неба над головой, становились самим небом, разрезали подбрюшье небес...

Она закричала от ужаса, который был абсолютным.

Вид этой безымянной архитектурной непристойности наполнил ее бессмысленным космическим страхом, который дошел до нее из самой глубины ее существа. Это было место, которое она видела в мучительных детских кошмарах и не вспоминала до сегодняшнего дня, место, которое в то время ассоциировалось у нее с замком злой ведьмы. Но теперь она знала, как знали все, кто смотрел на эту гниющую кучу костей из пространства и времени, что это колыбель человечества и, в конечном счете, его могила.

Что-то грохнуло в главную дверь, низкий глухой грохот.

Это прояснило эти ужасные стигийские образы и направило ее на новый уровень ужаса. Тот, который был здесь и сейчас, а не полузабытый наследственной памятью.

Что бы ни пришло за ней, теперь оно стояло за этой дверью.

Оно стояло среди веяния белой смерти, нечто, рожденное из теней и кошмарной древности.

Удар раздался снова.

И опять.

Голоса шептали в голове, пронзительные и визгливые.

Извращенное музыкальное пение, которое сломало ее разум, как пшеницу косой, разбросав скошенными зернами. И она сидела там, плача, дрожа в бреду, просто ожидая то, что пришло за ней.

Еще один шквал ударов, и дверь широко распахнулась, на нее хлынул снег, ветер и минусовой воздух.

Оно пришло за ней.

В свете дрожащих ламп безопасности и странных пурпурно-синих сумерек она увидела высокую застывшую фигуру, блестящую и увешанную сосульками. Вокруг нее клубилось облако мороза и снега, скрывая ее.

Извивающиеся конечности потянулись к ней.

Ужасные красные глаза смотрели на нее с явной злобой.

Она не знала, что это было, только то, что это было что-то злокачественное.

Что-то призрачное.

Что-то чудовищное.

И чем бы это ни было, оно произнесло этим жужжащим голосом одно-единственное слово: "Батлер".

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

КЛАДБИЩЕ ЭОНОВ

Из чьего чрева вышел лед?

– Книга Иова 38:29

1

СТАНЦИЯ ПОЛАР КЛАЙМ,

ЛЕДЯНОЙ ПОТОК ПАДАЮЩЕЙ ЗВЕЗДЫ,

ВОСТОЧНАЯ АНТАРКТИДА

21 ФЕВРАЛЯ

ПУСТЫНЯ.

Замерзшая белая пустыня.

Не совсем континент, скорее грубо распотрошенный, костлявый труп, вытолканный из многовекового льда, шкура высушена и выскоблена, не осталось ничего, только лишенная мяса архитектура костей, давным-давно обглоданная ветром.

Это было первое, о чем вы думали, сходя с самолета и оказываясь на замерзшей коре Полар Клайм. И когда вы видели вокруг себя беззвучное, ветреное запустение, выступающие голый вершины Трансантарктики, поднимающиеся из снега вдалеке, как зазубренные шипы какого-то давно окаменевшего ящера, вы еще более убеждались в этом.