Прошагав через весь город, я добрался до восточной стены. Оказалось, что госпиталь буквально внутри нее. Как и казармы, мастерские и прочая городская инфраструктура. Стены Дастана настолько массивны и широки, что если их разобрать, то наверняка можно построить еще десяток таких же городов. А вот здесь уже прогресс оставил свой след. Кроме подъемников, как в Кегеле, в стене имелись лифты. Как грузовые, так и пассажирские. А еще, что я не заметил раньше, ближе к верхней трети, имелась высокая галерея, опоясывающая всю стену, по которой двигалось нечто вроде грузового состава. Полезная штука, вне всяких сомнений. Жизнь тут кипела и бурлила.

Гая заметила меня издали и принялась прыгать, размахивая руками. Я поднял голову на ее голос.

— Поднимайся сюда! Третий ярус. Лифт вон там, под аркой.

Помахав в ответ, я зашагал в указанном направлении. Солдат в легком мундире уставился на меня с вопросом.

— Третий, пожалуйста.

— К кому?

— Анри Бремер, герцог.

— Кто?

— Павел Георг… Бремер. Патрик, если быть точнее, — я сконфуженно улыбнулся.

Солдат с каменным лицом сдвинул рычаг и лифт поднялся на третий ярус. Гая прям расцвела, завидев меня. Разве что на шею не бросилась.

— Где вы остановились? — спросила она первым делом.

— «Хмельной ветер» — таверна в уцелевшем районе. Как вы тут?

— Справляемся. Самое страшное случилось еще до нашего приезда. Санара заставила местных лекарей поработать на благо города за жалованье. Пока все не наладится. Только Анри ходит мрачнее тучи… который день уж.

— Помощь моя нужна?

— Да нет, в общем-то. Тебе и так досталось. Вы снова нашли приключений на свой зад?

— Не без этого. Сначала ушли от погони в Армантье, а потом наткнулись на Альянс прямо под носом, у форта Кегель. Зато у нас теперь есть еще один корабль. Совсем новый.

— Четвертый? — она загнула пальцы, вспоминая. — Не многовато?

— Пригодится. Всегда можно продать.

Анри встретил меня натянутой, но улыбкой. Мы крепко пожали руки и прошли в более уединенное место. Госпиталь оказался немаленьким, свободных мест почти не было. Ожоги, травмы, ушибы, снова ожоги… Женщины, мужчины, дети. Разных рас. Пока мы шли, я не заметил критичных ранений. Местные лекари, в меру своих запасов маны, проводили плановое лечение и процедуры.

— Как добрались? Чего так долго?

— А разве Санара не рассказала? — удивился я.

— Нет… мы еще не виделись.

— У нее много дел, — пожал я плечами.

— Дело не в том, — Анри болезненно дернулся. — Я предал ее, встав на сторону отца.

— Ненастоящего отца, — поправила Гая.

— Это не важно. Я повелся на аргументы Фарона и его сыновей. Проникся идеей. Другими словами — продал все, за что она стоит. За что боролась.

— А что говорит твой настоящий отец?

— Он сильно изменился. Надломлен… но как и прежде считает, что мне недостает собственной воли. Санара избегает меня, это очевидно.

— Дурак ты…

Анри зыркнул на меня бешеными глазами, но стиснул зубы и сдержал гнев.

— Знаешь, у нас есть такая наука — психология. Она позволяет лучше понять людей, их мотивы, поступки, страхи. Помочь в критической ситуации. Хочешь, я разложу ваши отношения с Санарой по полочкам. Как доктор?

— Ну попробуй.

Я набрал в грудь воздух и медленно выдохнул, приводя мысли в порядок. Случай Анри — хрестоматийный. Сильный отец и его конфликт с сильной дочерью. А между ними он — маленький мальчик, который любит обоих и мечется между своими желаниями и сыновьим долгом. А еще тихая, всепонимающая мать, которая прощает всем и вся.

— У тебя нет своей жизни, — начал я с главного. — Ты слишком много думаешь о том, что скажет отец или сестра. Утешение находишь лишь у матери. Сколько тебе лет, Анри?

— Сорок. Я напять лет младше сестры.

— Ни семьи, ни детей, ни своего дома. Это так?

— Ну… в общих чертах. Мы же все время в дороге. Так было… с Альбером.

— Альбер… теперь его нет и ты в растерянности? Тебе нужно найти себя, Анри. Причем срочно. Ты всегда стараешься поступать правильно. Но жизнь не только черная и белая, в ней много оттенков, полутонов и, представь себе — красок.

Я постарался обойтись общими фразами, чтобы не задеть его чуткое самолюбие.

— Что до сестры… Санара любит тебя сильнее чем ты думаешь, я в этом уверен. Ты сделал для нее больше чем кто-то другой. Просто подумай, что было бы с ней, ни будь тебя рядом? А еще, она знает, как сильно ты предан отцу. И в этом нет ничего плохого, поверь. И она и он — часть твоей жизни, с этим ничего не поделать. Но их конфликт — это их конфликт. Не твой. Тем более, что сейчас все несколько изменилось. Я говорил с твоим отцом, он о многом сожалеет. Теперь семья вместе, хоть и обстоятельства неприятные.