— Работа такая… — она сконфуженно пожала плечами.

— Это правда?

— Ты уж прости. Ничего личного.

— Но… почему вдруг? Разве я не свидетель? — подумав спросила настоящая Тис.

— Свидетель, — кивнула Каори. — Так это… Фарон мертв, мой контракт кончился. Почему бы не сделать доброе дело? Члены совета — еще куда не шло, но ты такой участи точно не заслужила.

— Пожалела, значит? — она пристально посмотрела в ее глаза.

— Понимай как хочешь, — синекожая Каори не выдержала ее взгляда. — Не держи зла, в том нет проку… так уж сложилось. Вот! Это тебе в качестве извинений.

Девица поставила на стол увесистый кошель.

Выяснив отношение в моем присутствии, девчонки пожали руки. Понятно, что такие дела разом не делаются, но начало положено. Отпустив синекожую девицу, я остался с настоящей Тис наедине.

— Почему вы так на меня смотрите? — лицо ее было угрюмым.

— Кажется копия была ничуть не хуже оригинала, — улыбнулся я не вольно. — Я очень рад видеть вас снова. Ну, вы же понимаете, о чем я?

— Да, — она вздохнула. — Эта нахалка часами торчала со мной рядом, копируя все, вплоть до жестов. Такое чувство, что вы знаете обо мне все, а я о вас — ничего. Скажите, что будет со мной дальше?

— У вас есть куда возвращаться?

— Нет. Не думаю, — она пожала плечами. — У меня есть дальние родственники, но мне неизвестно где они и что с ними. Мы не встречались много лет. Да и отношения так себе, если честно. Натянутые.

— А дом?

— Продан за долги родителей. Их уже нет на этом свете. Мор унес. Очень давно.

— Жаль… — вы знаете, как бы это не звучало, но я к вам привык. — Может останетесь со мной?

— Простите, а мы с вами… в каких отношениях?

— О, нет, нет! Ничего такого. Видите ли, я — лекарь. Вы, то есть та, другая Тис, была хорошим помощником. Теперь я — герцог, и личный секретарь мне не помешает, как считаете? Вы — девушка образованная, дисциплинированная, к тому же хладнокровная, как я успел заметить. Справитесь?

— Секретарь? — она задумалась. — Звучит размыто. Но я обязана вам…

— Вы вольны поступать, как хотите. Если этих денег не хватит, то я добавлю от себя. Можете отправиться куда угодно. Начать новую жизнь, например. Вы ведь образованы, можете учить детей.

— А потом я снова наткнусь на какого-нибудь графа Фарона, слюнявых отпрысков, пожелавших залезть мне под юбку… Попаду в рабство, в публичный дом, или в руки Альянса, что тоже вероятно. Нет, спасибо. Я — женщина, к тому же не дурна собой. Рано или поздно придется перед кем-то раздвинуть ноги. Такова наша реальность… — она усмехнулась грустно. — Я предпочту, чтобы это был человек чести, такой как вы.

— Мне кажется вы сильно сгустили краски.

— Хотите сказать, что не думали об этом, когда она крутила голым задом у вас перед носом?

— Я подарю вам запас нижнего белья. Это решит проблему?

— Носить его или нет — для меня не критично. Если у мужчины возникает желание, то тоненькая полоска ткани не станет помехой.

— Вы так не любите мужчин? Болезненный опыт? — на всякий случай уточнил я.

— Отчего же, вовсе нет. Я считаю, что желание должно быть взаимным.

— Поверьте, я думаю так же. Полагаю, у вас прелестный зад, но сейчас моя голова забита куда более важными заботами. Как надумаете, дайте знать…

— Я согласна! — Тис вцепилась в мою руку. — Только заберите меня отсюда…

Вещей у моего нового секретаря оказалось совсем немного. Все вошло в седельную сумку.

— Вы позволите, госпожа секретарь?

Тис подала руку и я усадил девушку перед собой, на спину отродья. Бруно ее пугал, но она проявила хладнокровие.

— А я? — надулась Каори. — Пешком идти?

— Садись сзади.

Вот так, втроем, мы и вернулись в город.

Санара все так же глядела в потолок. Я навещал ее утром, днем и вечером. Иногда у нее текли слезы. Признаков инсульта не наблюдалось, но при помощи планшета, качественно проверить сосуды мозга весьма затруднительно. Перебрав все свои записи со времен академии, я не нашел действенного решения. Матушка Санары все время была с ней, чаще чем Каори. Но это не очень помогало. Альтурия, узнав о случившемся, тоже развела руками. Оставалось лишь ждать и надеяться на лучшее. Смотреть на Санару в таком состоянии было по-настоящему больно.

— Я могу что-то еще сделать для нее? — спросила матушка.

— Сложно сказать… Она в сознании, и это уже хорошо. Попробуйте говорить с дочерью. Задавать вопросы. Рассказывайте ей что-нибудь.

— Но что?

— Сплетни. О том, что творится в городе, о таверне, о ваших мыслях и опасениях. Вспомните ее детство. Вам ведь есть что вспомнить? Что-то светлое и хорошее.

— Я поняла, — кивнула матушка. — Так и сделаю.

С тех пор, как Санара впала в ступор, прошло уже две недели. А у меня еще конь не валялся. Да, мы приступили к первым шагам плана, но все шло медленнее чем хотелось. Постоянно возникали какие-то непонимания, чего-то не хватало. Я спал по три — четыре часа в сутки, стараясь держать руку на пульсе.