— Ошибки нет, — голос Тароса, как всегда, излучал уверенность настолько непоколебимую, что она уже тесно граничила со слабоумием. — Наша цель уже близка. — Рыцарь от нетерпения даже шаг ускорил.

Люциан поглядел на меня и предложил:

— Может, остановимся? Обсудим тактику, стратегию и… что-нибудь еще…

— Моя тактика проста: бей врага, покуда он не испустит дух. — Тарос воинственно потряс убогим мечом, грозя клубящемуся впереди мраку. — А что до стратегии — ее придумали трусы.

— И все же…

Договорить Люциану не дал новый возглас рыцаря:

— Слышишь меня, дракон?! Настал твой последний час. Готовься к смерти!

— Ой дурак… — только и выдохнул я.

— Может, дракон его не услыш… — не успел Люциан договорить, как земля под нашими ногами задрожала.

Стены Подземья пошли трещинами. С высоченного потолка одна за другой начали срываться огромные каменные сосульки вперемешку с массивными булыжниками. Один из них едва не превратил Люциана в лепешку, но я успел оттащить его в сторону в последний момент.

— Спасибо! — голос барда почти полностью перекрыл рокот обвала.

Мы не устояли на ногах и повалились на пол. Проход за нашими спинами перестал существовать. Следом за камнями сверху обрушилась масса воды. Она подхватила нас, словно сухие листья, закружила и потащила вперед с неистовой силой и скоростью.

Впереди заорал Тарос. Ему вторил Люциан.

Но крик второго внезапно оборвался, когда его приложило головой о стену. Бард стремительно пошел ко дну. Только чудом мне удалось ухватить его за шкирку и подтянуть к себе обмякшее тело.

Стоило это сделать, как об очередной выступ ударило уже меня. К счастью, не головой. Боком. Все равно от боли потемнело в глазах. Но Люциана я не выпустил, удержал. Так нас вместе долго кружило и вертело, словно на безумном и смертельно опасном аттракционе, а потом вдруг выбросило на берег буквально в паре десятков метров от образовавшегося впереди водопада.

Отфыркиваясь и отплевываясь, я отполз ближе к стене, подтянув за собой и слабо застонавшего Люциана. Живой, значит. Уже хорошо. Скрючившись в три погибели, бард закашлялся, выплевывая воду.

— А вот и вы, — к нам подошел Тарос и оглядел сверху вниз. Стоило отдать ему должное, даже на грани смерти он не выпустил меча из рук. Именно его ржавым кончиком он и указал на Люциана. — Как он?

— Просто замечательно, разве по нему не заметно? — скривился я.

— Нет.

— Рыцаря ответ, — склонившись над Люцианом, я убедился, что он дышит, после чего осмотрел его черепушку — небольшое рассечение. Жить будет. Но лучше ему немного отдохнуть — в отличие от Тароса, у барда все же был мозг, поэтому у меня имелись все основания предполагать, что у него сотрясение.

— Некогда разлеживаться, — сир рыцарь понизил голос и нетерпеливо затоптался на месте. — Дракон совсем близко.

— С чего ты взял?

— С того, что видел его.

— Где?

— Там, — Тарос поманил меня за собой и двинулся к водопаду.

Я усадил медленно приходящего в себя Люциана у стены, а сам осторожно двинулся за рыцарем туда, где вода с ревом низвергалась вниз. По пути мне в глаза бросилось то, что потолок этой пещеры выглядел иначе. В отличие от остального Подземья, тут не росла светящаяся трава или грибы, и не ползали светлячки-переростки. Мягкое голубоватое сияние исходило от россыпи ледяных кристаллов, которые образовались на потолке и стенах, и делали пещеру больше похожей на морозильную камеру.

Вокруг действительно стало заметно холоднее. Меня забила мелкая дрожь, а изо рта вместо дыма пошел уже пар. Особенно это стало заметно, когда мы подошли к краю обрыва. Здесь вода начинала замерзать и на пол падали уже не капли, а россыпь ледяных брызг.

Зрелище было завораживающим…

Но не настолько, чтобы отвлечь внимание от огромного, мать его, дракона, который мирно дремал в центре пещеры. Размеры чудовища поражали. Я даже почувствовал себя крохотным мышонком, который из норы увидел здоровенного белоснежного мейн-куна.

Ну или почти белоснежного. Чешуя дракона отливала то серебром, то водной лазурью, а массивные когти на лапах больше напоминали намороженные острые белые сосульки. Кроме того, длинная шея, хребет и хвост твари тоже усеивали острые наросты. Они оставляли на стенах глубокие следы каждый раз, когда дракон во сне дергал хвостом, вызывая очередные подземные толчки.

— Наконец-то достойный соперник, — потрясенно произнес Тарос. — Наше сражение станет легендарным. — Он шагнул было вперед, но я ухватил его за шиворот и оттащил от края.