— Спас-и-и-ите! — продолжал голосить Люциан теперь, видимо, надеясь не только на меня, но и на вмешательство высших сил.

А оно бы нам сейчас точно не помешало…

Зубастая пасть становилась ближе с каждой секундой. Времени на раздумья катастрофически не хватало. Да и о чем думать, когда жить осталось пять секунд?

Вместо воспоминаний, как это обычно принято в фильмах и книгах, у меня перед глазами неслись покрытые инеем каменные стены и лед, по которому мы с Люцианом скользили навстречу пищеварительной системе крылатой ящерицы-переростка. Дракон поджидал нас как раз в том месте, где скатился вниз Тарос и…

Извернувшись, я кое-как оттолкнулся ногой от стены, после чего врезался в орущего Люциана. Уже вместе мы сменили траекторию движения. Огромные зубы дракона щелкнули в опасной близости от нас. Кажется, тварь издала какой-то негодующий звук, когда поняла, что перекус буквально сняли с языка.

Мне бы хотелось сказать, что все получилось благодаря моим решительным действиям и точном расчету. Но все было совсем не так. Мне тупо повезло. Ну и Люциан оказался достаточно тощим, чтобы не тормозить движение.

Вместе мы проскользили перед самой пастью чудовища и выкатились на ледяную горку — последний аттракцион в нелепой жизни обманов втянувшего нас в неприятности Тароса. И, возможно, наш тоже…

Скоростной и петляющий спуск вниз заставил меня почувствовать себя спортсменом. Тем, которые на санках скатываются по специальной трассе. Бобслей, кажется.

Следом за этой мыслью пришла другая: о чем на хрен я думаю в возможно последние мгновения своей жизни?!

Это мысль додумать не удалось, горка кончилась и «выплюнула» нас с Люцианом в ближайший сугроб. Благо скорости хватило, чтобы проскользнуть точно под резко опускающимся вниз хвостом дракона.

Говорят, кто в армии был, тот в цирке не смеется. Тут не скажу, в цирке не бывал, там зверюшек обижают. Но вот после такого аттракциона в парк развлечений можно смело не ходить, столько адреналина изо всех мест там не выделяется.

Итак, хороших новостей на данный момент имелось же целых три. Мы выжили. Я ничего не сломал. Люциан заткнулся и теперь пытался выплюнуть набившийся в рот снег.

Но все эти хорошие новости с лихвой перекрывала одна плохая. Большая, чешуйчатая и крайне злая, она клацала зубами и перла к нам через сугробы, словно бульдозер.

— Не высовывайся! Как только тварь отвлечется — беги! — крикнул я беспомощно барахтающемуся в сугробе Люциану, а сам вскочил и рванул со всех ног в другую сторону.

Дракон на миг замешкался решая. К сожалению, мозгов у него хватало, чтобы понять, что если один человек бежит, то другой остался на месте. Шансов выжить у Люциана не имелось вовсе, если только не…

— На меня смотри, урод! — брошенный мной огненный шар попал дракону точно в нос, оставив на нем черное пятно.

И вроде раны не было. Но то ли дракон разозлился из-за того, что его светлую шкуру подпортили, то ли он просто обиделся. Сложно сказать. Вот только припустил он за мной — будь здоров.

Разумеется, полноценной погони не вышло. Здоровенная тварь просто скакала по пещере, пытаясь схватить меня зубами. А я носился как угорелый между ее лап в слепой надежде непонятно на что. Наверное, на чудо, потому как ничто иное спасти меня не могло.

Что там делал Люциан меня абсолютно не интересовало. Шанс я ему предоставил. А теперь себе бы помочь. Хоть как-то…

— О тьмы порожденье, бездушная хтонь, героя благого и когтем не тронь! — пронзительный голос барда взмыл к высоченному потолку. — Тебя он сразит хочешь ты или нет, в глазищах твоих скоро погаснет свет!

— Ты чего устроил?! — выкрикнул я, пользуясь короткой передышкой. Ее вызвал внезапный экспромт сельского певца. Дракон замер, как вкопанный, и уставился на забравшегося на высокий сугроб Люциана.

— Отвлекаю! — радостно сообщил мне бард. — Как тогда, с ведьмой! — с этими словами он сорвал с себя одежду, обнажив тело, рядом с которым даже снег казался загорелым.

Дракон даже пасть раскрыл, но не для того, чтобы сожрать Люциана, а от удивления. Видимо, ничего подобного с ним прежде не случалось. Но продлилось все это не долго. Всосав в себя практически весь воздух вокруг, тварь выдохнула в сторону барда поток стужи, состоящий из снега, колючего льда и ветра.

— Когда твой коне… — увидев, что ему грозит, Люциан поперхнулся на полуслове и сжался от страха, пискнув напоследок. — Ой…

Но, к счастью барда, я предвидел такой вариант развития событий. В конце-концов практически каждый, кто слышал песни Люциана, рано или поздно хотел его убить. Как выяснилось, даже дракон не стал исключением.

За секунду до того, как древняя ящерица подвергла бы горе-творца шоковой заморозке, я оказался между ними и вскинул руки.

— Не в мою смену!

Завывающий ледяной столп столкнулся со столпом жидкого ревущего пламени. Со стороны, наверное, смотрелось красиво, как в фильмах про волшебников. Но я видел лишь облако пара в том месте, где сталкивались две безудержные силы льда и пламени. Песнь их напоминала дикую какофонию.