Шрифт:
Гасти на Малика покосился.
– Просто раньше нам столько работать не приходилось, – пробормотал средний, пряча глаза.
– Так вы и зарабатывали меньше, – вступилась Дулься. – Сравнил тоже. Разве ж тебе Вилен получку не увеличил?
– Увеличил, – согласился Малик.
– Ты, хозяйка, в голову не бери, – тут же подхватил Гасти. – Просто кой-кто работать не шибко любит.
Я головой покачала и к своим мыслям воротилась.
Значит, Вилен ночью спать не пошел, а, выпроводив дружков, прибирал тут. Во сколько ж он спать улегся?
Снова наверх покосившись, я губу прикусила задумчиво, да отправилась готовить завтрак. А как яичница с кусочком бекона была готова, я ее вместе с хлебом на поднос водрузила. Дополнила горячим крепким чаем и потащила наверх…
Домашние покосились, но ничего говорить не стали, меж собой болтать продолжили в мою задумчивость не вмешиваясь.
Нимфа для красного Дракона - CC2n_bzP
Глава 11.1
Поднявшись на второй этаж, я остановилась перед лесенкой, что вела в мансарду. Прислушалась.
Звуков оттуда не доносилось. Спит? Или просто дверь плотная?
Поднялась и вот тут уж столкнулась с проблемой. А как постучать-то, когда руки подносом заняты?
– Вилен? – позвала тихонько. Почему-то крикнуть язык не повернулся.
Тишина.
Может поднос на пол поставить? Но глянув на его чистоту как-то побрезговала.
В итоге ногой постучала, но в мягких домашних башмаках вышло не шибко громко. И опять никто открывать не торопился, как и отзываться.
Ай, была-не была! Ну не спит же он в неглиже!
А если даже и так, что я там не видела? Чай, не девица.
Кое-как ручку двери сумела зацепить, толкнула, а как та распахнулась – обомлела.
Вилен, в одних портах, ухватившись за балку под потолком подтягивался.
Вверх-вниз. Вверх-вниз. Вверх-вниз.
Висел он ко мне спиной, потому во всей красе я могла рассмотреть напряженные мышцы на его спине. Плечи широкие, шею напряженную.
Точно такую же напряженную, какой я в сей миг сделалась.
Глаза так вообще моргать отказывались.
Сильный он оказался. Под одеждой-то свободной ясно было, что жиром не оброс, но оказался и не худосочным вовсе. И не обрюзгшим, как того следовало ожидать, коли он квасил тут да дурью всякой маялся.
Да я таких мужиков в жизни своей, ни в этой, ни в прошлой, живьем не видела.
Даже поймала себя на мысли, что смотреть дальше хочется…
Кожа у него уже вся лоснилась. Взмок. Видать давно этим занимается. А на руках вон вены вздулись.
Наконец, спрыгнул он, потянулся за полотенцем тут же на стуле висевшим, лицо отер и шею.
Я уж окликнуть хотела, но в горле пересохло, а он вдруг сам заговорил.
– Подглядывать-то нехорошо, Нина, – и только после этого оборотился.
Ну я опять и застыла.
Значит, сразу понял, что я пришла? Услышал? Почуял?
А я, как дуреха, стою и глаза разинула.
Стыдоба-то какая! А этот еще смотрит и лыбится, на мою-то растерянность.
Только б не покраснеть еще, а то совсем глупость выйдет.
А он, как специально, стоит ко мне теперь передом. Пресс свой вырисовывает. Вот паяц!
Чтоб добить меня, не иначе, он еще и к тазу с водой отошел, да принялся обтираться, то так, то этак выгибаясь, чтоб я со всех сторон поглядеть смогла.
– А что б и не посмотреть, когда ты сам рисуешься? – фыркнула нарочито. – Я вообще-то стучала…
Только тут он, кажется, заметил, что в моих руках поднос со снедью. Ага, сам забылся, что и внимания не обратил?
Посмеиваться перестал, зато бровь выгнул удивленно.
– Завтрак вот тебе принесла, – я прошла мимо него, водрузила поднос на стол.
– За какие такие заслуги?
– За все хорошее, – в тон ему. – Можно просто “спасибо” сказать.
– Коли так, то спасибо, – он вытерся насухо, рубашку накинул (наконец-то!), уселся за стол и подвинул к себе тарелку с яичницей.
– И на счет вчерашнего…
Вилен тут же на меня взгляд обеспокоенный поднял, а я, как про “спасибо” сказала, так и сама поняла, что ему этого вчера не сказала.
– Тебе тоже спасибо. Что вступился…