– Только теперь лучше, – ответил Боди, и в его голосе теперь слышалось теплое такое счастье. У меня и самой от того на душе все петь принималось. – Намного лучше.

Вилен распахнул двери ровно в восемь, и очередь ринулась внутрь. Второй день работы начался в суматохе и восторженных отзывах о вчерашнем открытии и утренних пирогах на площади.

– Я пирогов с капустой возьму, тех, что вчера были! – кричала полная женщина, размахивая кошельком.

– А мне сладких булочек, как у вас мой мальчонка покупал вчера! – вторил ей худощавый мужчина.

– А у вас хлеб еще есть? Вчера после обеда уже разобрали весь!

Я едва успевала принимать деньги и выдавать сдачу. А ведь еще про учетную книгу нужно было помнить!

Анфиса и ее племянницы сегодня тоже были в зале. Встали мне на подмогу, едва на площади все распродали. И так ловко управлялись с покупателями, что явно заметно было – есть у них навыки торговли. Не даром лотошницами работали столько времени! Летиция и Марфа не отходили от печи, а наемные девочки сновали между кухней и залом, поддерживая порядок.

К полудню первая волна покупателей схлынула. Я смогла перевести дух и пересчитать выручку. Не столько, сколько вчера в праздничный день, но все равно очень неплохо.

– Нина, – Марфа подошла ко мне, вытирая руки о фартук, – завтра моя очередь идти на площадь с Летицией. Во сколько нам прийти, чтобы забрать пироги?

– Нужно быть здесь к пяти утра, – ответила я. – Дульсинея и Милора уже будут печь, чтобы пироги были горячими.

– Будем как штык, – кивнула Марфа. – С такими пирогами торговать – одно удовольствие. Разбирают быстрее, чем разложить успеваешь.

– И знаешь, – добавила Летиция, подходя ближе, – люди теперь спрашивают: это те самые пироги из новой пекарни? И когда мы говорим «да», даже не торгуются, сразу берут.

Я улыбнулась, глядя на довольные лица бывших лотошниц. За годы торговли на улицах они привыкли к тяжелому труду. По одиночке, оно завсегда тяжелее идет, чем когда слаженный коллектив. Это ведь как спозоранку встань, приготовь, потом распродать еще. И не присядешь, на себя только одна надежда.

– Завтра сделаем еще больше пирогов с мясом, – решила я. – И можно попробовать новую начинку – с грибами и луком.

– О, это хорошая идея! – оживилась Летиция. – У меня есть рецепт соуса для грибов, от моей бабушки. Можно добавить в начинку!

Работа кипела весь день. После обеда поток посетителей снова усилился. Многие, попробовав нашу выпечку утром, возвращались за добавкой к ужину. А некоторые, кто купил пироги на площади, приходили в пекарню, чтобы увидеть, где же готовят такую вкуснятину.

К вечеру, когда мы начали готовиться к закрытию, Гасти и Малик заглянули к нам, улыбаясь от уха до уха. Они сегодня были заняты в приюте, поэтому не сумели нам в пекарне подсобить. Но, похоже, о делах наших уже были в курсе.

– Мы были на площади сегодня, – сообщил Гасти, хватая остывший пирожок со стола. – Видели, как торговля идет. Вот это да!

– А можно нам тоже там помогать? – спросил Малик с надеждой. – Мы умеем зазывать покупателей, честное слово!

– Конечно, можно, – улыбнулась я. А чего бы и нет? В пекарне тут сегодня рук хватило. А свои личные зазывалы точно не помешают. Да и девчонкам на площади попроще будет. Где подсобить, где подержать, где за добавкой в пекарню сбегать. – Завтра в пять утра приходите, пойдете с Марфой и Летицией.

Мальчишки радостно переглянулись. Я знала, что для них это не просто работа – это шанс быть частью чего-то большего, чем приют и улица.

Я смотрела на всех этих людей – бывших лотошниц, детей из приюта, Дульсинею с ее неиссякаемой энергией – и понимала, что наше предприятие действительно может стать успешным. Не просто выжить, а процветать, давая работу и надежду тем, кому этого так не хватало.

Следующие две недели пролетели как один день. Каждое утро мы просыпались задолго до рассвета, чтобы приготовить пироги для утренней торговли на площади. Анфиса с племянницами, Марфа и Летиция менялись, выходя по очереди со свежей выпечкой. Гасти и Малик присоединились к ним, проявив недюжинный талант к торговле и зазыванию покупателей.

К восьми утра, когда открывалась сама пекарня, первая партия товара на площади уже была распродана, а очередь у наших дверей становилась все длиннее день ото дня.

Боди расцвел на глазах. Теперь, когда ему не нужно было возвращаться в приют, исчезла та затаенная тревога в его взгляде. Он смеялся громче, говорил увереннее, и даже немного прибавил в росте. По крайней мере, мне так казалось. Видеть, как он каждый день просыпается и бежит увидеться с сестрой, как они вместе работают и играют, было настоящим счастьем.