— Да, — согласился Мирт. — Как видишь, Город дословно так и существует. Живёт «нормально», затем начинается кошмар, ведь иначе нечему будет заканчиваться. И наступает кризис.

— К тому же «нормальность» он понимает неправомерно, а согласно воле кучки тех, кому просто повезло оказаться первыми пробуждёнными, — добавила Лена. — Две тысячи седьмой просто для большинства них оказался счастливым годом. Всё решил рандом и вызванное всадниками искажение.

— То есть у кризиса нет никакого смысла? — спросил я.

— Почему же? А как иначе Город добывает время? Вы… мы буквально жрём других людей, Полярис! Их время и судьбы. Счастье, которое дарит Город — не принадлежит нам.

— Почему ты первым не покончишь с собой, если веришь в это?

— Потому что те, кто этим пользуются, так и будут дальше держать в неведении всех. И в конце каждого цикла будет чудовищная бойня того, что прежде было людьми, с кучкой так называемых «избранных». Вот каким путём нас ведёт Михаил и прочие вечные! Ты готов стать мясником, пожирающим судьбы?

— Стоп. Время выпадает…

— Теперь ты понимаешь, — остался доволен моей реакцией Мирт. — Каждый цикл ты убиваешь извращённые им души и тела людей. Город — аномальная ошибка. Город для Земли — это как одна большая разрастающаяся «Несбывшаяся» улица.

— Всё ещё не убедил. Ты помнишь прежний мир, как и я. Этот ужас не должен продолжаться ни при каких обстоятельствах. Мы не должны допустить того, чтобы всё это вернулось!

— У нас нет выбора, Полярис. Это не то, что мы хотим сделать. Это то, что мы сделать должны.

— Опять туманные фразы… — раздражённо сплюнул я.

— Хах! Помню, как сам в своё время злился на то, что меня держали подальше от всего этого. Теперь понимаю, что даже когда хочешь сказать нормально — не получается. Слова сложно подобрать…

Он посмотрел на свою подругу, будто ища поддержки, и та указала пальцем куда-то вдаль.

— Вон там, — звонко сказала она.

Я проследил за ней и увидел бредущего по улице мужика с бутылкой водки. Уголовного вида пьянчуга с фингалом под глазом и со смесью обиды и злобы на лице, застыл идущим куда-то мимо дальнего дома, наполовину скрывшегося в чёрной мгле.

— Почему они все здесь зависли? — спросил я.

— Не важно… потом расскажу теории. Смотри, — сказал он. — Дальше уже не теории, а как ты любишь. Только факты.

Тьма подбиралась к нему всё ближе. Я воочию увидел, что Город действительно растёт. Понемногу, может, по какому-то сантиметру в день — судить было сложно, разрастался он не ровно, а будто выплёскивался наружу.

Зрелище было зловещим. Но самое зловещее было ещё спустя три удара сердца. Очередной выброс чёрного тумана коснулся мужчины, и того затянуло вовнутрь.

На той стороне он обратился чёрной дымкой и потёк внутрь.

— Не повезло, — покачал головой Мирт. — Жаль беднягу. Чаще всего они уходят именно так. Редко кто получает другой цвет. Город тебя оценил и признал ничтожеством, как говорится.

— О чём ты? Ты говорил про факты, а не метафорический бред про цвета! — почему-то я начинал злиться.

Хотя нет. Знаю почему. Потому что я верил каждому его слову. Я только что видел это своими глазами, но разум отказывался это признавать и до последнего отрицал очевидное.

— Ты сам всё видел. Некоторым везёт чуть больше. Хотя, это смотря с какой стороны посмотреть. Кто-то возможно, станет кустом. Бог Алолесья бы точно одобрил. А кто-то котиком. Тем тоже неплохо — на высоких эхо у них серьёзная крыша. А кому-то придётся стать камнем.

— Ты издеваешься? С каких пор ты стал таким язвительным и циничным, Мирт?

— Когда сам обо всём этом узнал… — со вздохом сказал он. — Спасибо Лене, что поверила в меня. Мне противно, что когда-то я как идиот радовался каждому новому появившемуся дому…

— Подожди-подожди. Давай по порядку. Почему это происходит? Что-то вроде суда?

Мирт снова скривился.

— Суда, только не Божьего, Полярис. А того, что определяет сам Город.

— А Город — это воля людей…

— … живущих в нём и вносящих вклад своего мнения, согласно своему уровню инкарнации, — кивнул Мирт. — Поэтому Город навсегда застрял в две тысячи седьмом. Следующий год никогда не наступит, пока правила задаются подсознанием нескольких избранных с высоким уровнем инкарнации. Обжираясь чужим временем из якобы монстров, эти обезумевшие от эгоизма люди получают всё больше прав голоса в Городе, пока он не станет их личным раем!