— От Ласки? — сидела на корточках кукла. Черная ткань, замотанное лицо.

Постепенно начинаю различать типажи недышащих.

Будто раньше у них были… ну, назовем их кланами. Арлекины — маленькие и безумные. Те, у кого черная краска на лицах, — они ведут себя как гангстеры. Еще есть куклы Молли — все они, в основном, женщины, созданные для утех. Кукла с винтовкой предо мной… из вторых. Золотые кольца на пальцах и зачем-то шляпа-котелок на поясе.

— Да. Свои, — полностью вылез я, держа руки на виду.

— Ты слепой? — поднялась следом Лойда. — Сам же видел тряпку.

— Мало ли, — пожал он плечами. — Там внизу ловушка, аккуратней. И привет, Лойда.

— Ой, спасибо за предупреждение! — фыркнула Ло.

— Новые приказы? — возобновил разведчик наблюдение за приютом. Прицел винтовки вместо бинокля.

— Нужно освободить детей, — сажусь на колено рядом с ним.

— Ага, — покосился на меня «гангстер». — А ты вообще кто?

— Страж Баланса.

Я ожидал бурной реакции, но этот парень просто кивнул.

— Ясно, — покрутил он окуляр прицела. — Детей не вывести, почти все заражены.

— Смогу вылечить. — Все еще жду хоть каких-то эмоций.

— Ясно, — подставил он винтовку под лучи солнца, стеклышко прицела бликанула, через секунду мы заметили блик в чердачном окне противоположного дома. — Какой план?

— Ты как-то всё быстро принял на веру, — вздохнула Лойда.

— Ласка не ошибается, и, раз вы здесь, раз он рядом с тобой, значит, есть шанс.

— Я тебя даже не знаю. — Забавно, но, похоже, сама Ло не осознавала, насколько знаменита в Бархане.

— Зато мы знаем тебя и то, как ты защищаешь людей в борделе. — Из-под ткани показался один глаз, второй у куклы был выбит. Вообще всё его лицо… Похоже, по нему вдарили топором, и огромная рана на дереве оставила только глаз. — Будем и дальше терять время?

— Сколько их там? — сконцентрировался я на задаче.

— Два у главного входа, один у задней двери, еще тройка внутри вместе со жрецом. — «Гангстер» повел рукой. — Мой напарник целит центральную.

— Мы с Лойдой зайдем через одного, — обнажаю оружие. — Не выпускайте, когда враги побегут, и будьте готовы немедленно увести детей.

— Путь отхода спланирован, — кивнул он. — Но ягоды…

— Я же сказал, — испустила свет татуировка, — разберусь.

— Пускай это очевидно, — вновь вздохнула Ло, — но я подчеркну: если у нас все получится, это будет прямым ударом по культу Атраски, Сторож, повстанцы начнут действовать, и ты будешь втянут в это бесповоротно.

— Ну что же, — выпрямил я спину. — Погнали.

— Безумец, — по-доброму улыбнулась моя напарница.

Бывший приют внутри больше походил на старую казарму. Много места, много двухъярусных кроватей. В углу лежали игрушки, посредине стоял большой стол с крохами еды, на одной из стен висели детские рисунки. Жрец осматривал их с ухмылкой на лице.

— О, тут появились новые, — кивнул он сам себе. — Похвально, что вы не утратили тягу к искусству, — повернулся служитель культа.

Семь детей разного возраста стояли на коленях в центре зала: обессиленные, худые, им хотелось плакать, но слезы просто не выходили наружу.

Акатион был молодым мужчиной, полностью объятым лозой, но, будто этого мало, его грудь и пах украшали цветы, цветок также красовался и в волосах. Вальяжно расхаживая, он приблизился к самой старшей девочке.

— Милая, ты все еще не ушла? — погладил он её по волосам.

— К-когда… тетушка Этэлла умерла…

— Да, знаю, Сабри, теперь ты следишь тут за порядком, как я и велел, — накрутил жрец прядь её волос себе на палец. — Ум-ни-чка. — Омерзение накрыло девочку с головой, когда мужчина начал гладить её шею. — Дети — это цветочки жизни, красивые цветочки. Каждый из вас раскроется на пути божественного. А я?.. — приподнял он её подбородок.

— Вы наш свет во тьме… господин.

— Прекрасно, — оглядел он остальных. — Кого мне забрать сегодня?

Тем временем гнолл у задней двери рухнул на колени с перерезанным горлом.

— Оу, может быть, её? — уставился жрец на самую маленькую девчушку, что сжимала игрушку.

— Нет! — взмолилась Сабри. — Господин, заберите меня… Не надо… Больше не надо…

— Тц-тц-тц. Сабри, — присел он перед ней на колено. — Мы это проходили. — Мерзавец схватил её за затылок. — Ты самая старшая, ты единственная, кто может быть главной, кто может принять новых беспризорников сюда. Моя колыбельная сладких даров… — сжал сильнее. — Или тебе нужно напомнить ваше место?

— Н-не… Кха-а-а!