— Не возражаете, если вон там? — я указал на пустое место слева от храма.

Отец Филарет поспешно кивнул.

— Да-да, отлично! Пусть будет там. Вот радость-то детишкам выйдет!

В этом я очень сомневался. Не встречал ребятни, которая хотела бы на уроках сидеть. Но образование — дело нужное. Надеюсь, миссионер потянет.

— Возведение займёт несколько дней, — предупредил я.

— Потерплю, ваше благородие.

— Тогда начнём.

— Признаться, я уж не чаял, что вы школу поставите прежде пожарной службы, — брякнул отец Филарет и тут же спохватился. — То есть, она, конечно, тоже нужна, но…

— Не беспокойтесь, — прервал я его. — Не передумаю.

— Храни тебя Господь, сын мой! — миссионер размашисто и с облегчением перекрестился, а затем осенил знамением меня.

Разобравшись со школой и оставив священника в приподнятом и воодушевлённом настроении, я заглянул к банкомату, снял наличные, а затем вернулся домой и велел Сяолуну запрягать карету.

Шучу, конечно.

Подогнать машину. Сейчас она уже работала на маленьком смарагдите. Пока не построят у меня на участке бензоколонку, придётся тратить кубики.

— Куда едем, хозяин? — спросил дворецкий, когда я сел.

— На подворье, что у Лобановых на участке. Есть там один монах занятный, Сергий. Иконы пишет. Хочу узнать у него кое-что. Важное.

— Вы собираетесь отправиться туда, не поставив в известность Лобановых, хозяин? — спросил Сяолун. — Простите, но мне кажется, вежливость требует предупредить, что вы будете на их участке.

— Мне нужно повидать монаха без компании Татьяны.

— Вот как… Могу я узнать, почему? Или это тоже секрет?

— Секрет.

Андроид насупился и за весь остаток пути не проронил ни слова. Когда мы добрались до подворья, припарковал машину возле домика игумена, достал из внутреннего кармана маленькую книжицу и нацепил очки. Давая понять, что не ждёт, чтобы я позвал его с собой.

Поднявшись по ступенькам, я постучал.

— Не заперто! — раздался из-за двери голос настоятеля. — Входите.

Заглянув внутрь, я увидел склонившегося над столом отца Серафима. Он что-то писал, поглядывая в большую книгу, лежавшую на специальной подставке. Свет источала маленькая лампа, накрытая оранжевым пластиковым абажуром. Значит, электричество на подворье имелось.

— А, Родион Николаевич! — кивнул игумен, отрываясь от занятия и откладывая ручку. — Сердечно рад, — поднявшись, великан направился мне навстречу. Ряса болталась на нём, как на вешалке. — Чему обязан визитом?

— Да вот привёз пожертвование, — я протянул пачку банкнот. — Чтобы не откладывать в долгий ящик. Уверен, деньги пригодятся вашему подворью уже сейчас, так зачем ждать, пока иконы будут готовы? Заодно хотел проведать вашего живописца. Узнать, как дела у него продвигаются.

— Так ведь времени совсем мало прошло, сын мой. Не успел он ещё вашим заказом заняться-то, я чаю.

— Это ничего. Мне его общество приятно. Чувствуется от него этакая благодать. Сразу видно, что человек божий. Поглядеть стало охота, как он трудится. Ну, и расспросить, чем вдохновляется.

— О, ну это дело хорошее, — кивнул настоятель. — Я с вами тогда не пойду. Работы много, — он махнул в сторону стола. — Счета, счета и ещё раз счета. Место хоть и божее, а от бюрократии никуда не деться. Сами дорогу найдёте?

— Конечно. Примите пожертвование, отец Серафим. От всей души.

Взяв деньги, игумен поклонился.

— Благослови тебя Бог, сын мой, — он осенил меня крёстным знамением. — Такими вот щедротами верующих и живём. Как раз будет, на что кабинет стоматологический в лазарете обустроить. Братьев немного, но зубами часто маются. На той неделе у одного из монахов флюс обнаружился, так еле успели к барину в поселение довезти. Доктор тамошний сказал — ещё б немного, и помер бы. Ну, не стану задерживать долее, сын мой. А я к бумажкам вернусь, — и Серафим с тяжёлым вздохом направился к столу.

Спустившись с крыльца, я двинулся между постройками подворья, приветствуя трудившихся на улице монахов, и вскоре увидел брата Сергия. Парень сидел перед мольбертом, совершенно погружённый в работу. Моего приближения он не заметил, так что пришлось его окликнуть.

— Ваше благородие, — проговорил он, переведя на меня взгляд. — Простите, сразу не признал. Увлёкся. Вы насчёт заказа? Так я не приступал ещё. Предупреждал ведь, что у меня очередь, — он виновато развёл руками, в одной из которых держал кисть.

— Нет-нет, я к вам по другому вопросу. Заехал пожертвование сделать, заодно вот решил заглянуть и спросить кое о чём.

— Меня? — удивился монашек. — О чём же?

— Насчёт Татьяны Лобановой.

Мой собеседник тотчас изменился в лице. На щеках проступил румянец.