Вот, например, Таска уже храпит у правого борта, словно его совсем не волнует разыгравшаяся буря. Или Фокс, играющий картами с задумчивым видом. Все сильно устали за сегодня, так что никаких разговоров не слышно, но расслабиться и заснуть довольно сложно. Кажется, что за бортом настоящее штормовое море, разве что удара волн не слышно, только громкий шорох песка.

— Что-то не так, — предупреждает Кли.

Я тоже почувствовал, что дышать стало труднее, а вот проклятые пески все равно просачиваются на среднюю палубу. Помещение начинает заполняться темной арканой, как это было на той подземной реке.

— Спускаемся на нижнюю палубу, — встает Андрес. — Там помещение должно быть более герметично.

Что же, делать нечего, приходится спускать вниз восходителей без сил, после чего запереться в самом подходящем трюме. Корабль стонет, дерево скрипит, а качка не прекращается, кажется, что эльфийское судно готовится разломиться на две части, чего бы очень не хотелось, конечно же. Жаль, что мы сейчас ничего с этим поделать не можем. Остается только ожидать завершения бури. Или молиться, если кому-то от этого станет легче. В целом, я готов представить, что это просто еще одно испытание: научиться принимать обстоятельства, над которыми не имеешь контроля.

Я пробую привалиться к стене и хоть немного отдохнуть. Очень надеюсь, что никакие монстры прямо в бурю не нападут на корабль. Это будет вообще очень страшным делом. Но пока нет нападения, я пытаюсь отдохнуть в таких условиях, пока дрема не приходит в разум. Часть мозга по-прежнему бодрствует, мониторя ситуацию и постоянно пробуждаясь на пару секунд, а всё остальное пробует найти облегчение во сне. Другие тоже пытаются уснуть, так как сейчас больше нечем заняться.

В таком режиме проходит несколько часов. Внутри трюма душно, но на верхнюю палубу всё еще нельзя подняться, так что остается терпеть и надеяться, что буря все же успокоится к утру. Кажется, что я успел немного покемарить, но проклятая аркана начала даже в наш трюм проникать. Наверное, есть маленькие щели, через которые песчинки способны доходить даже до сюда, принося на себе губительные энергии. Я осознаю, что вообще-то наше ночное испытание только начинается, так как уходить еще глубже просто некуда.

Психическими чувствами различаю черную энергию, почти чернильную, что поглощает любую другую аркану в помещении. Начинается упадок сил, которому можно противодействовать только одним единственным средством, а именно покровом из очищенной арканы. Эта же мысль явно приходит в голову остальным, но понимания мне мало, так как сильно израсходовал псионический источник за сегодня, но это не такая проблема, как кое-что другое.

Только сейчас до меня доходит, почему Фокс, Ширад Золотоносный и Демон с Востока говорили, что спасать кого-то не имеет смысла. Суть испытания была в том, чтобы восходитель научился процеживать аркану, ведь дальше без этого пройти никак нельзя. И помощь в этом приведет лишь к отсрочке жуткой смерти.

Большинство из тех, кого я смог докидать до крыши, до сих пор лежат обессиленные, и я чувствую, что ничем им помочь не могу, так как псионической энергии еле хватает на то, чтобы покрыть защитой себя. Фильтрую через лезвие ганблейда аркану, чтобы окружить себя морозной дымкой, но понимаю, что не могу сделать того же для лежащих восходителей.

Рискнуть собственной жизнью, чтобы спасти их? А есть ли в этом смысл? Я спасаю не для того, чтобы потешить эго. И не с какими-либо корыстными побуждениями. Я просто хочу изменить Башню Испытаний, но для этого мне самому придется пройти через нее, поэтому я продолжаю сидеть на месте, смотря на то, как лежащие хрипят и мечутся. Некоторые из них очнулись, но концентрация поганой арканы в помещении увеличивается. Думаю, что некоторые из присутствующих, кто мало потратил за сегодня энергии, мог бы помочь кому-то из них, но принудить к такому не могу. Даже спорить о бессмысленности не получится, так как есть подозрение, что глубже в пустыне будет еще сложнее.

Пятый этаж, судя по всему, является местом с наибольшим числом смертей среди восходителей на известном нам отрезке. Окончание по сути учебных этажей с головой макает нас в дерьмо более высоких этажей. Эта мысль и собственное бессилие меня злят, но я продолжаю спокойно сидеть, глубоко дышать и концентрироваться на защитном покрове. Не буду плакать или хотя бы отводить глаза, напротив, будет полезно сохранить это воспоминание для будущего себя, когда могут возникнуть какие-либо сомнения. Замечаю, что Андрес сидит неподалеку с похожим выражением лица.

Фокусирование на том, что это просто еще одно испытание, лично мне помогает, поэтому я смотрю на то, как в воздухе появляются одна за другой души погибших восходителей. Удивительно, но даже после смерти их мучения не прекращаются, так как отравленная аркана разъедающими потоками стекает по эфемерным душам, приводя к коррозии и новым мучениям. На самом деле я не могу точно знать, может ли душа испытывать боль, но все же притягиваю к себе души при помощи «Пожирателя душ» ур. 2, а потом временно помещаю в Малый Простор, обещая выпустить сразу после окончания бури.

Бессонная ночь продолжается, и только через шесть часов буря пошла на спад, а еще через два часа мы решились подняться на верхнюю палубу. К счастью, судно выдержало стихийный гнев без серьезных повреждений, но теперь приходится очищать палубу от песка. Но это лишь очередная тренировка по работе с фильтрации собственной арканы, а начали мы утро с того, что сбросили за борт всех погибших.

Нас было двадцать семь, и десятеро не пережили ночную бурю. На песке остаются тела, а я выпускаю наружу их души, смотря на то, как они остаются позади вместе с брошенными телесными пристанищами. Теперь на судне всего семнадцать человек, нет, шестнадцать и один орк. Команда резко уменьшилась всего за первые два дня, поэтому страшно представить, что будет дальше. Но у меня нет привычки страшиться неизвестности будущего, поэтому смело смотрю на горизонт, заполненный бесконечной пустыней. Ободок солнца наполовину показался перед нами, и жара уже начинает подступать, прогоняя холод ночи.