Но… не вышло.

— Нет! — отрезал Учитель,

Ивлев застыл растерянно, улыбка, было повисшая у него на лице, медленно исчезла.

— Ты слишком зол, Роман, — сухо пояснил Учитель всё тем же ровным голосом. — А судить должен не тот, кто жаждет боли.

Близнец не стал спорить и медленно отступил, делая полупоклон. Но пальцы, сжатые в кулак, хрустнули. В его взгляде я чувствовал густую, тягучую злость.

Не думаю, что учитель не дал выйти Ивлеву по той причине, что в порыве ярости он меня убьет (ну или попытается). Не-а, в справедливость он только играл. А на деле, думаю, сейчас поставит своего лучшего ученика. Видимо, Ромашка таковым не являлся, просто много о себе мнил.

— Демидов! — громогласно объявил Учитель.

Поднялся и вышел парень с серебряной ниткой на поясе. Видимо, что этот Демидов в местных табелях о рангах был на первой строчке. И в теории с таким оппонентом у меня нуль шансов.

Он занял место у границы площадки и медленно поклонился. Ровно настолько, насколько требует вежливость — перед тем, как ломать кости. Я поймал его взгляд и не увидел в нём ни злобы, ни ненависти. Скорее — усталость, будто этот парень просто слишком долго выполнял чужие приказы. Интересно.

Демидов чуть скривил губы, коротко и тихо бросил мне:

— Ничего личного, сбившийся. Просто таковы правила. Мне жаль, что тебе не повезло.

Я кивнул — машинально, просто чтобы не затягивать. И тут же услышал перешептывания учеников. Ну да. Как всегда: принимают ставки, на какой секунде я лягу.

Демидов подошёл, протянул руку для приветствия. Я ответил. И приличия ради, и потому что даже касание — это способ услышать ритм его тела.

Импульс прошёл через пальцы, как пульс сквозь артерию. Чисто, ровно, выверенно. И всё же… я четко уловил сбой в районе его груди. Белые вкрапления в его главном канале возились, будто опарыши.

Обменявшись рукопожатиями, мы сделали несколько шагов назад. Я внимательно смотрел на Демидова. Неприязни к нему не было и ломать его не то чтобы хотелось. Просто… молодой он.

Демидов встал в стойку. Это уже было не приветствие, а приглашение. Воздух пошёл кругами. Нечто подобное я видел, когда Ивлев пытался показать свои таланты при первой нашей встрече в зале. Только у Демидова получалось… мягко скажем, получше.

Ну что ж, посмотрим, что за зверь такой — Длань Руки.

Песок под ногами дрогнул.

Демидов резко шагнул вперед, выталкивая руку. Волна черноты пошла следом. Меня не ударили… сместили. Будто само пространство въехало в меня со скоростью мчащегося на всех парах локомотива.

Я толком не успел прочувствовать эту силу, как спина встретила стену близстоящего здания.

Осыпалась штукатурка, уши заложило. Толпа ахнула.

Учитель даже глазом не моргнул. Все нормально, это всего лишь ломка чужака. Показательная порка. Желательно — с хрустом костей. Очень даже хорошо.

Я поднялся, покачиваясь, как тонкая рябина. Учитель своего не получит. Вторая волна пришла, когда я ещё не успел даже вдох сделать нормально, на этот раз врезавшись в меня снизу. Меня подбросило и сразу же впечатало обратно. Камень подо мной наверняка запомнил, как звучит хруст позвоночника.

Демидов решил сыграть в пинг-понг, а я, значит, выступаю вместо мяча? Я лежал на камнях, моргая и пытаясь поймать дыхание. Хорошо. Очень хорошо!

Первый удар я почти не заметил. Нет, слабым он не был, просто сработал слишком точно, и я еще не знал, чего именно ждать. Второй удар я уже прочувствовал от копчика до затылка. И одновременно с этим понял, что работает Демидов предсказуемо.

И если поведение повторяется, у него есть ритм. А ритм… я умею рвать.

Я решил, что понял, где сбой. Перед каждым ударом он задерживает дыхание, а потом резко выдыхает. И теперь я выбрал момент и, будто прицелившись из винтовки, вложил импульс в его вдох.

И… что-то пошло не так.

Ритм не сломался. Демидов даже не качнулся. Перехватил импульс и вернул его мне с утроенной силой. Удар врезался мне точно в грудную клетку.

Уже летя, подхваченный волной удара в воздух, я понял, что ошибся. Но было поздно. Тело прокрутило в полете, и только когда я врезался в землю, пришло осознание: я полез в схему и не проверил, откуда подается ток.

Грудью меня в этот раз вдавило в камень, и остатки воздуха из легких вышли, как из спущенного воздушного шарика. Я остался лежать, ловя глазами блики и звездочки. Под щекой чувствовалась грубая, холодная поверхность камня, изрезанная многочисленными тонкими трещинами, заполненными песчинками и высохшей кровью после предыдущих поединков.

Демидов чуть приподнял подбородок, и я заметил, как в его взгляде мелькнуло нечто тёмное, почти торжествующее. Этот парень не просто исполнял приказ. В тот краткий миг, когда он почувствовал себя победителем, его лицо исказила болезненная радость.