— Начинайте, — в тишине голос прозвучал, как удар гонга.

Только теперь я понял, зачем собрался Совет Приюта Длани Предков. Каждый из двенадцати его членов занял свое место на одной из двенадцати печатей. Все в свободных балахонах, на головы накинуты капюшоны, скрывающие лица.

Стало понятно и другое. Члены Совета — не просто лучшие бойцы Приюта, каждый из них является своего рода проводником одной из двенадцати первородных энергий, формирующих основу их школы.

Хм… цифра двенадцать в этом мире явно играла первостепенную роль.

— Что происходит? — спросил я Семена.

Тот нервно облизнул губы, не сводя глаз с Владислава.

— Стиль Длани Предков состоит из двенадцати потоков силы, двенадцати предков, открывших этот стиль, — зашептал он. — От них эти… уроды наследуют свою энергию. Каждый в совете здесь — лучший мастер своего поколения. Один накапливает энергию земли, другой воды, третий — металла… Каждый несет в себе частицу общей силы, без которой Длань Предков не сможет держать резонанс.

— Так. Все двенадцать нужны, чтобы создать резонанс? — уточнил я.

— Да, — подтвердил Семен, глядя на Владислава с жалостью. — Двенадцать вместе образуют полную гармонию. Если у тебя внутри хоть малейший сбой, сила просто разорвет тебя…

Мне стало отчетливо понятно, почему советники — настолько разновозрастные. Одно поколение — это двадцать — двадцать пять лет. Их двенадцать… стоп! Это что получается, самому старшему из них — больше двухсот лет?

Догадка заставила задуматься. А в моем мире говорили, что столетние горцы — это удивительная редкость… Интересно, а сколько же лет Учителю? Даже самый пожилой член совета рядом с ним выглядел сопливым пацаном.

Но больше разглядывать их было недосуг.

Один из членов совета первым встал на свою печать — печать «Земля». Он сжал кулаки, опустил взгляд. И… сила внутри него начала нарастать, она теперь ощущалась почти физически. Как будто из-под земли пошел нарастающий гул. Вокруг его стоп возникли разводы энергии глубокого бурого оттенка, похожие на вспаханную почву.

— Прими силу земли, сбившийся, — велел Учитель.

Разводы энергии плавно потянулись от печати и члена совета к Владиславу. Медленно коснулись его ступней. Мужик дернулся, словно его ударило током, но удержался на ногах. По телу сбившегося пробежала дрожь, как будто у Владислава резко поднялась температура, и его колотило в лихорадке.

— Терпи… — шепнул я ему, не зная, слышит ли он меня.

Носитель энергии земли напрягся еще сильнее, и теперь эта энергия начала медленно, но уверенно проникать в тело Владислава. От ступней поползла вверх, наполняя его каналы. Лицо мужика исказилось в мучительной гримасе. Он застонал, едва сдерживаясь, чтобы не упасть.

— Это только начало, — обреченно сказал Семен. — Впереди еще одиннадцать потоков…

Нет это не была сверка, это была самая настоящая чертова казнь. Я видел, как трясет Владислава — и почувствовал, как внутри меня закипают ярость и возмущение.

Древняя традиция, резонанс… все это звучало красиво и возвышенно. Однако по факту сейчас происходило одно — Владислава убивали. Просто убивали, медленно и мучительно, прикрываясь красивыми словами.

Да, энергия сама по себе — не средство убийства. Но вы слышали когда-нибудь про казнь водой?

Владислав все еще стоял. Стиснув зубы, он упрямо смотрел вперед, силясь не опускать голову на грудь. Он будто бы бросал вызов самому миру, несмотря на боль и пожирающий его страх. Взгляд его горел, и я понял, что Владислав борется уже не только за себя… он борется за всех нас, сбившихся и забытых.

Энергия земли все сильнее заполняла каналы Владислава, на его висках выступили капли пота. Лицо побелело, зубы были стиснуты, я отчетливо слышал скрип эмали. Владислав чуть покачнулся, но каким-то чудом остался стоять прямо.

— Держись, Влад… — прошептал я, не сводя с него глаз.

Учитель поднял руку, давая знак второму выпускнику — худощавому, с острым орлиным носом и красной лентой на рукаве. Он занял свою печать, и воздух вокруг него вспыхнул еле заметным пламенем. По телу второго члена совета побежали разводы красной энергии.

— Прими силу огня, — холодно скомандовал Учитель.

Второй поток, яркий и агрессивный, устремился к Владиславу и коснулся его тела. Его дернуло сильнее, он вскрикнул и вцепился руками в свою одежду на груди. Пошатнулся, но снова устоял, тяжело и хрипло дыша.

Я прищурился, концентрируясь, и ясно увидел энергетические потоки в теле Владислава. Его собственная энергия была не чисто-белой, как моя, а, скорее, серебристо-голубой, словно горный ручей. Сейчас этот поток отчаянно сопротивлялся энергии земли и огня. Между серебристой энергией Владислава и красной энергией Леонида возник мощный диссонанс, словно сталкивались два совершенно несовместимых звука.