— Он не выдержит… — дрогнувшим голосом сказал Семен.

Я не ответил, глядя, как красная энергия пытается подчинить себе каналы Владислава, буквально выжигая их изнутри. Его собственная энергия судорожно сопротивлялась, пытаясь сохранить свое течение. Владислав громко застонал, тело согнулось, как под тяжестью невыносимого груза.

— Терпи! — выкрикнул я громче, и сам не заметил, как шагнул вперед, сжимая кулаки.

— Тихо! — резко прикрикнул на меня один из учеников.

Я даже не обратил на него внимания, пристально глядя на Владислава. А Владислав держался. Его взгляд был взглядом человека, решившего выстоять любой ценой. Сквозь стиснутые зубы, едва слышно, он цедил свое имя.

— Я Владислав, вам меня не сломать!

Учитель лишь сделал короткий жест рукой, и к третьей печати вышел невысокий, но крепко сбитый мужчина с зеленой лентой на запястье. Он занял свое место в круге и, закрыв глаза, начал концентрироваться.

— Прими силу Дерева, — бесстрастно велел Астахов.

Зеленая энергия, мягкая и тягучая, словно смола, потекла по каналам члена совета, просвечивая сквозь его кожу. Затем она медленно, но неотвратимо устремилась в центр круга, к Владиславу.

Владислав уже выглядел откровенно плохо. Тело теперь уже по-крупному трясло, мышцы сводило в конвульсиях, дыхание вырывалось с хрипами, а с губ стекала тонкая струйка крови. Теперь уже три энергии, словно треглавый змей, начали обвивать его тело, борясь за господство над его каналами и подавляя его собственный серебристо-голубой поток.

Владислав запрокинул голову, открывая рот в беззвучном крике. Теперь его уже не просто ломало, а буквально разрывало изнутри.

На секунду взгляд Владислава нашел меня. В его глазах, помимо боли и ужаса, мелькнула решимость. Я видел, как он пытался сфокусироваться, отчаянно борясь с чужеродной энергией.

Зеленый поток Дерева прорастал в энергетических каналах Владислава, словно корни древа. Он внедрялся в уже поврежденные участки его энергетического тела. Собственная энергия Владислава пыталась противостоять чуждым потокам. Но силы были неравны.

Владислав начал оседать на колени, едва удерживаясь, чтобы не рухнуть окончательно.

— Стоять! — резко бросил Учитель. — Если сдашься сейчас — ты сбившийся навеки!

Я с трудом сдержал желание броситься в центр и помочь Владиславу. С моих пальцев заструилась моя собственная белая энергия. Но пока я не понимал, как могу помочь… Поэтому смотрел и, словно молитву, негромко повторял про себя:

— Держись… Влад, держись…

В круг по очереди начали вставать остальные члены Совета. Круг наполнялся энергиями разных оттенков — золотистой, темно-синей, багровой, фиолетовой. С каждым новым потоком Владиславу становилось хуже, его тело и разум находились на грани разрыва.

— Ты примешь силу Металла, — сухо велел Учитель.

Металлическая энергия была жесткой и колючей, и проникла она в тело Владислава почти с яростью, потоком расплавленного металла. Владислава скрутило, изо рта хлынула кровь, на глазах лопались капилляры. Но он упорно продолжал стоять на ногах, не сдаваясь.

— Сила Воды… — зазвенел голос Учителя.

Владислав пошатнулся, словно его толкнули со всей силы, и будто захлебнулся новой, ледяной энергией — словно его окунули в прорубь.

Я отчетливо видел, как ученики Приюта смотрели на Владислава — с презрением и каким-то совершенно ненормальным желанием, чтобы сбившемуся сделалось только хуже.

Ритуал продолжался. Собственная энергия Владислав почти истощилась.

— Осталось немного. Сила Грома…

Владислав закричал, и в этом крике я впервые услышал почти сломленную волю. Израненного зверя.

Я больше не мог просто так смотреть. Сколько еще выдержит этот мужик? Сколько еще энергий он способен перенести? И самое главное — для чего ему это нужно терпеть?

Потоки энергии, разноцветные и хаотичные, почти полностью вытеснили его собственную. Последние остатки серебристо-голубого сияния исчезали под натиском чуждых сил, оставляя Владислава беззащитным перед последним, самым страшным этапом ритуала.

Последний член совета сделал шагнул в круг.

Он медленно ступил на последнюю печать. Мгновение, и круг замкнулся. Все двенадцать потоков энергий разных оттенков, кружившиеся вокруг Владислава, начали сливаться друг с другом, выравниваться, подчиняясь общей пульсации.

Воздух наполнился низким, утробным гулом. Я видел, как отдельные потоки, ранее столь разные и несогласованные, теперь вступают в единую вибрацию. Начинают биться одним ритмом, ускоряясь и соединяясь в одно целое.

— Что происходит? — проблеял Семен.

Видно, никто прежду не мог стоять на ногах так долго, и Семён не видел, что бывает в конце.

— Резонанс… — глухо ответил я. — Они сливают энергию в один поток.

Сияющие цвета начали меркнуть, исчезать, поглощаясь друг другом. И вот уже вместо пестрого калейдоскопа оттенков появилась знакомая мне черная, маслянистая субстанция. Ртутная чернь, угрожающе колыхавшаяся в центре круга.