— Это понятно, — сказал я. — А конкретней?

— Конкретней? — он усмехнулся. — Для начала ты получишь новое имя. Боевку.

— Зачем? — я вскинул бровь.

Демидов посмотрел на меня слегка раздраженно, будто я спросил что-то очевидное.

— Так положено. Боевые имена даются для того, чтобы наладить точный резонанс с энергиями рода и школы. Твое мирское имя — это одно, оно дано при рождении, а боевое… это как… ну, посвящение. Когда ты ученик, то… — он поискал подходящие слова для того, что, похоже, никогда не выражал раньше вслух. — У тебя появляется новый путь, новая судьба.

— А кто это имя выбирает? Я сам?

— Нет. Учитель Астахов. Он читает твою энергию, твою суть, и по ней подбирает то, что тебе подходит.

Астахов, значит… интересно, насколько далеко зайдёт его фантазия, когда он будет давать мне имя. Понятное дело, что никакое имя, кроме своего, я не возьму, но все же?

— Что касается распорядка, тут все четко, — продолжил Демид. — Подъем в пять утра, сначала духовная практика «стояние на печатях», чтобы накопить и сбалансировать энергию. Затем утренние тренировки, отработка техник, потом завтрак.

Он бросил на меня короткий взгляд, проверяя, как я воспринимаю информацию. Наверное, считал сбившихся заодно ещё и тупыми.

— Далее занятия с наставниками. Они обучают нас различным стилям и техникам боя.

— А наставники здесь кто? — уточнил я.

— Ты их видел, мастера боевых искусств, из которых формируются Совет Приюта.

Вон они, оказывается, кто… ясно, наматываю на ус.

— Потом — время личной практики. Отрабатываешь то, что показали, или развиваешь свой стиль. За это никто не ругает, но и не поощряет, так что сильно не высовывайся поначалу… — Демид запнулся, поскреб макушку. — Хотя куда уже больше твоего… высунулся ты по самые не балуй!

Я по-прежнему молчал, давая ученику высказаться до конца.

— Обед у нас после полудня. Затем медитация и изучение древних текстов. Правда, многие воспринимают это как формальность.

Он пожал плечами, явно не разделяя всеобщего скепсиса.

— Я же тебе советую отнестись к ним серьезно, без сдачи теории возвышение невозможно. С этим строго, да и Учитель бывает непредсказуем и может спросить любую строчку, будь уверен. Затем вечерняя практика — спарринги, отработка связок и техник в парах.

— Возвышение?

Это меня заинтересовала больше, чем дневная рутина и расписание.

— Верно, — снова оживился Демидов. — Здесь у каждой ступени свои уровни. Новичок начинает с низшего звена, «послушник», потом «искатель», затем «посвященный». Ты подтверждаешь их экзаменами. Чем выше ступень, тем сложнее испытания и сильнее твой авторитет.

— А наверху что?

— Это подожди. Ближайшая твоя цель — это за год дорасти до уровня, который позволит тебе защищать честь школы на ежегодном турнире кланов. Мы, конечно, официально школой не признаны, но последние несколько лет нас начали допускать. В общем, разберешься по ходу дела…

Демид замолчал, с любопытством посмотрел на меня.

— А ты чьих будешь-то?

— В смысле?

— Ну, рода какого?

— Никакого. Сам по себе.

Брови Демидова встали домиком.

— Тогда почему… Мирошин?

Рассказывать ему правду, что я из другого мира и вообще не имею отношения к их кланам? Нет, это ни к чему, не буду. И я пока что промолчал.

Видя, что отвечать я не намерен, он только недовольно дернул плечом и не стал больше допытываться.

Мы подошли к бараку сбившихся.

— Полагаю, брать тебе там нечего? — спросил Демид.

— Нет, у меня есть что забрать.

Мой спутник непонимающе нахмурился, быстро окинув взглядом убогий барак, словно пытался представить, что такого ценного я мог там оставить.

— Ладно… подожду тебя тут. Совершенно не хочется заходить в эту дыру. Даже не представляю, как вы там вообще живете…

Я не стал ему отвечать и вошел внутрь. Дойдя до своей нары, я наклонился и достал из-под матраса спрятанную там книгу древнего Завета. На досуге, как такая возможность появится, надо будет прочитать ее до конца.

Я вышел из барака, держа книгу. Демидов, увидев ее, удивленно приподнял брови.

— Ты веришь в эту ересь? Это же просто сказки, выдумки… — его взгляд скользнул по потрепанному переплету. — Откуда ты ее вообще взял? Это было у сбившихся?

Я встретился с ним взглядом.

— В каждой сказке есть доля сказки, — совершенно серьёзно произнёс я, сочтя это исчерпывающим ответом.

Демидов помрачнел, оглянулся и дальше заговорил тише.

— Тогда рекомендую тебе спрятать эту штуку и никому не показывать…