Девушка кивнула, от радости всё внутри трепетало. Она враз позабыла и о стёртых ногах, и о засаленном платье, об усталости и зарождавшейся между рёбрами простуде.

– От всего сердца благодарю вас, мой лорд, – сказала она.

Отчего-то в душе не воцарилось спокойствие. Двоякое чувство не давало Гленне радоваться в полной мере. Девушка не понимала, что говорит в ней: предчувствие скорой беды или вошедшее в привычку ожидание опасности.

***

Они сели на корабль в тот же день. Гленна была уверена: Борс придёт. Тогда она попросит Марика ещё об одной услуге: дать место путнику. Двум, если быть точнее: Борсу и Пурке.

Только охотник не ждал её в трапезной зале, не стоял он на улице у дверей странноприимного дома. Она не увидела его среди людей, пока они шли к берегу. В очередной раз Гленна обернулась тогда, когда они ступили на деревянные мостки.

– Вы кого-то ищете, леди? – спросил Марик.

Первым порывом Гленны было солгать.

– Да, – ответила она, – меня сопровождал человек. Он охотник с рыжим псом при оружии, благодаря ему я спаслась от множества опасностей.

Марик кивнул.

– Был такой, – сказал он, – имени не назвал, но сказался вашим стражем. Я велел отплатить ему серебром за старания и отпустил с миром.

Внутри что-то тяжело упало к самым ногам.

– Он знал, что я…

Она запнулась.

– Что вы теперь среди друзей и отправитесь под моей опекой в Ирландию? Да, – подтвердил её опасения Марик, – к чести его скажу: серебро он взял только после того, как убедился, что мы и впрямь отвезём вас домой. Удивительная преданность для наёмника.

Каждое его слово заставляло сердце Гленны болезненно сжиматься. Её замутило, будто бы они уже были на корабле. Пальцы её рук сжались так сильно, что девушка ощутила, как впивается в кожу материнское кольцо. Она нехотя постигала смысл сказанного: Борс не придёт. Он взял серебро и покинул её, будто бы не было меж ними ничего кроме этого.

Тут-то она и поняла: он ни разу не сказал ей, что отправится к Ирландскому берегу. Он не собирался покидать берег Англии так же, как она не собиралась на нём оставаться. Ей стало невыразимо тоскливо от этого открытия.

Борс обещал помочь ей найти корабль, который доставит её домой. Он выполнил своё обещание.

Её ответили в укрытие из ивняка, подобное тому, в котором началось их с Онорой столь неудачное путешествие. Сундук, покрытый мехом походил на тот, на котором восседала принцесса. Гленна так живо представила её, старательно скрывавшую слабость от качки. Как ей, должно быть, было страшно в тот день! Сейчас Гленна понимала, что иначе быть не могло. Просто Онора, в отличии от Гленны, всегда была на виду и понимала это. Она научилась выглядеть уверенной до надменности, а по сути, возможно, мало отличалась от своей единокровной сестры.

Гленна не стала садиться на укрытый мехом сундук. Она вышла наружу сразу же, как только почувствовала движение корабля, покидающего чужие пределы.

Гленна стояла, держась рукой за опору плетения. Ей хотелось посмотреть на берег Ирландии, убедиться, что он и правда ждёт её, а они движутся ему навстречу. Только девушка не могла отвести взгляд от удаляющейся чужбины. В конце концов, именно здесь она пережила самые страшные и самые значимые дни своей жизни. Здесь она поняла, что могла бы стать соратницей Оноры, осознала, что чтит её не только из чувства долга, но и за храбрость. Здесь она была вынуждена открыть в себе силу, которой прежде не ведала: умение преодолевать вещи страшные, с которыми далеко не каждый мог справиться.

Берег удалялся, становясь всё менее пугающим… Маленький, точно нарисованный или игрушечный, он не вызывал в ней трепета. Там она повстречала Борса, который ни разу не предал её, но и не стал кем- то действительно близким в конечном счёте. Любила ли она его? Гленна не знала: она боялась, что путает чувство благодарности с иной привязанностью. Сердце тосковало. Он даже не пришёл попращаться.

Когда они вышли в море ей показалось, что, всё-таки, глаза разглядели на пустынном берегу фигурку человека, глядящего на уходящий корабль, и рыжего пса, играющего на мелководье.

Чуть позже, когда Гленна, всё-таки, решила спрятаться от ветра в предложенном убежище, к ней зашла служанка. Девушка была молода, ей было велено помочь Гленне привести в порядок волосы и переодеться в простое, но чистое платье. Девушке предстояло встретиться с королём.

Гленне не нужна была помощь, но она боялась за служанку. Ту могли и наказать, если она не исполнит приказ в точности. Потому Гленна позволила чужим рукам расплести уложенную в корону косу, расчесать влажным гребнем чуть спутавшиеся пряди, нанести на них ароматное масло, каким сама Гленна прежде умащивала волосы собственной госпожи.

– Не грустите, моя леди, – шепнула ей девушка, сверкнув щербатой улыбкой, – вы ведь по тому пареньку тоскуете? Тому, что с собакой? Сказал, что коли вы сами хотите плыть с лордом Мариком в Ирландию, значит он вам больше не нужен. Не прав ведь был, да?

Гленна посмотрела на служанку. Та улыбалась хитро, как малые дети улыбаются, затеяв удачную шалость. Так часто улыбался Борс.

– Серебра он не взял, понимаете? Старый Ильф наврал всё и плату припрятал. Только вы не говорите, что знаете: а то и мне достанется.