Я вновь забилась, вырывая запястья из его пальцев, и некоторое время Латару потребовалось на то, чтобы вновь вдавить меня в землю так, чтобы я не дёргалась.

— Ваш брат был скотиной и садистом! — выплюнула я ему в лицо. — Вы видели шрам — это его свадебный подарок. Вы знаете, сколько боли я вытерпела, пока всё зажило? Как он обошёлся со своей женой лишь за то, что она отказалась ложиться с ним в постель — вам рассказать?

И пусть большую часть самых страшных ощущений пережила не я, а принцесса до того, как её душа покинула тело, мне стало так невыносимо обидно, что я едва удержала навернувшиеся на глаза слёзы. До боли прикусила губу, глубоко дыша и стараясь не сорваться в истерику.

— Алита! — строго рявкнул Латар. — Хватит!

— Вся ваша тирголиновская порода одинакова. Вы тоже мучали меня и загоняли, как зверя в лесу, прежде чем напасть! — продолжила я гневаться.

Да, возможно, этим я закапывала себя всё глубже, но сейчас чувствовала острейшую необходимость высказать всё, что накопилось во мне за эти месяцы. Ненавижу его! Ненавижу эту монаршую морду со всей его надменностью и напускной аристократичностью — он такой же, как брат! Может, даже и хуже!

— Прекратите! — Латар слегка встряхнул меня. — Это уже ничего не изменит. Но как ни странно, у вас всё ещё остаётся два пути. И выбирать только вам.

Я сморгнула пелену с глаз. Он так спокоен, несмотря на моё почти истерическое поведение! Как будто ему совсем не жаль брата. Что же получается, он не будет мстить мне прямо сейчас, хоть может просто задушить? Ведь его никто не осудит. Просто не посмеет.

Сумрак почти полностью скрадывал лицо Латара, но сияние глаз драака струилось сквозь него ясно и остро.

— Пустите. Я… выслушаю вас и не буду сбегать, — всё внутри меня внезапно тоже сковало холодом безразличия.

— А ножа с проклятием у вас случайно за пазухой нет? — Латар склонился ещё немного.

— Нет! — рявкнула я и брыкнулась. — У меня даже запазухи нет! Если вы не заметили!

Латар опустил взгляд с моего лица ниже, будто ему немедленно нужно было убедиться в правдивости моих слов.

— Хорошо.

Он осторожно отпустил мои руки и отстранился. Удивительно, но мне сразу стало зябко. Я потратила слишком много сил на обращение и полёт — всё-таки они у нас с драконицей общие.

— О каких двух путях вы говорите? — я подобрала к себе слегка онемевшие ноги и расправила порванную в нескольких местах юбку. Хотя выглядеть приличнее в такой ситуации мне уже вряд ли удастся.

* * *

Визуал полёта)

Глава 6.1

Латар тоже уселся удобнее, будто мы собрались на пикнике в парке, а не носились только что в тебе, пытаясь достать друг друга когтями, а после не валялись в траве. Я обхватила руками плечи, понемногу замерзая в сыром прохладном лесу. После обращения из меня словно отхлынула вся кровь, и тело продирало ознобом до самых костей.

Всё это было так неожиданно, я оказалась совсем не готова к такому резкому превращению, и теперь на меня накатила страшная слабость.

— Вот, возьмите, — принц снял свой плотный сюртук и попытался всучить мне, но я оттолкнула его руки.

— Справлюсь, мне не нужно!

— Назло мне будете мёрзнуть? — он приподнял бровь. — Возьмите, иначе я надену его на вас силой!

— Только силой и умеете всего добиваться, другому не научены, да? — фыркнула я. — Я сказала, мне не надо! А вам бы проверить слух!

Латар скрипнул зубами и надел сюртук обратно.

— Как хотите. Нравится сидеть и трястись, как заяц — пожалуйста, — демонстративно поправив богато расшитые лацканы, он продолжил: — Я сказал, что у вас есть два пути, и это не иллюзия выбора, потому что я уверен, вы способны на что угодно. Другой вопрос, что победит: ваша непомерная гордость или всё-таки благоразумие.

— Огласите весь список, пожалуйста, — ответила я ему фразой из известного фильма, но отсылки он, конечно, не понял. Откуда бы.

— Первый и самый очевидный путь, — Латар слегка подался вперёд, — вас казнят за убийство Сенеона. На ноже были отпечатки вашей магии, как и в нанесённой вами ране, а ещё — проклятия, которое вы на него наложили. Не знал, кстати, что жемчужные драконы, светлейшие существа в нашем мире, способны на такое тёмное колдовство. Но это уже и неважно.

— Я не отрицаю, что ударила его ножом. За то, что он избивал и унижал меня. И, возможно, хотел принудить к близости силой. Всё остальное сомнительно! — хладнокровно ответила я, хоть про проклятье, высказанное в сердцах, тоже помнила.