Было уже далеко за полдень, скоро будет вечереть, а нужно еще отдать распоряжение своим воинам и отдохнуть. Илья встал и направился к себе в лагерь.

«Люди, которые не имеют ответственности за других людей — счастливые люди» — думал пару часов спустя Илья, когда наконец-то разобрался со всей рутиной. Вот, казалось бы, все проще простого. Послали умирать…так иди и умри, как воин. Нет…нужно еще переделать кучу дел, загрузить мозги, сорвать голос до хрипа.

Дойдя до своей палатки, он остановился, посмотрел на небо и увидел багряный закат.

«Да, кровавый завтра будет денек».

Он зашел в палатку и принялся скидывать с себя надоевшую за день амуницию. Чего-то не хватало. Но он так устал морально и физически за этот день, что решил это не выяснять, а просто лег на матрас и провалился в глубокий сон.

Мальчик сидел на качелях и медленно раскачивался, перебирая ножками по земле. Осенний ветер неспешно гонял желтую листву. Делать ничего не хотелось, да и что делать, когда ты такой маленький. Подошла мама и протянула руку.

— Илья, пошли…со мной.

— Мам, я еще покачаюсь на качелях.

— Пошли…или я уйду одна.

Ему хотелось взять ее за руку и пойти с ней, но природное упрямство заставляло его оставаться на месте.

— Иди…, — начал капризничать он.

Женщина стала удалятся и через секунду раздался сильный визг тормозов.

Илья вскочил, судорожно хватая воздух. Сердце сильно стучало.

«Не к добру» — пришла первая мысль. Он почти не помнил лицо своей матери, только отдаленный образ, но она всегда снилась в минуты опасности.

Илья вышел из палатки и еще раз сделал глубокий вздох. Свежий ночной воздух бодрил.

— А я пришел тебя будить, — сказал тихонько подошедший Ефим.

— Ты не спал? — спросил у него Илья.

— Уснешь тут, — ответил старый вояка.

— Ну тогда поднимай людей.

Илья еще раз потянулся. Чего-то не хватало. Он подошел к небольшому бочонку и зачерпнул ковшиком воды…

Через полчаса три сотни солдат уже медленно отдалялись от лагеря. Приходилось ехать медленно из-за тащившихся следом груженых телег. Перед рассветом они должны быть на месте. Благо что светало уже достаточно поздно.

Их сотня ехала первой, замыкала сотня Ратибора, как и было договорено. Но чего-то опять не хватало, и Илья решил наконец-то разобраться с этой мыслью.

В голове вспыхнуло словно молния…Никита! Он вчера так закрутился, что забыл сходить договорится насчет него к Белогору, а сорванец исчез и не появлялся на глаза, даже Черныш не лаял. Вот чего не хватало. Илья повернулся к Ефиму, который ехал рядом.

— А ну позови его, — произнес он как можно строже, уже понимая, что мальчишку прикрывала вся сотня.

Ефим ускакал в самый конец отряда. Через пару минут подъехал Никита в полной боевой экипировке.

Илья размахнулся рукой, слово намереваясь дать ему затрещину. Мальчишка немного вжал голову в плечи и улыбнулся.

— Ну вот что с тобой делать? — сказал он ему.

— Я буду хорошо сражаться, — ответил мальчуган.

— Будешь! И если выживешь, потом месяц будешь драить котлы.

Дальше они молча поехали бок о бок.

Дорога заняла чуть больше двух часов. Они уже въезжали в Дубровку. Деревня была полностью сожжена и легкий ветер принес с собой тошнотворный трупный запах.

По всему было видно, что степняки обосновались здесь уже не меньше трех дней.

В полумгле Илья смотрел на обгоревшие дома, среди которых виднелись только уцелевшие печи, с торчащими трубами. У него сжалось сердце, хотя его и предупреждали об этом.

«Ничего, мы отомстим за всех» — поклялся он сам себе.

Сразу за деревней начиналось поле, где они и встанут. Скрываться не было смысла, за ними давно наблюдают, но раньше рассвета не нападут.

Илья проехался немного и осмотрелся. Место было удобное, чуть выше, чем у степняков. Их костры виднелись примерно в километре, насколько он смог рассмотреть. Неизвестно по какой причине, но они отъехали подальше от места своего преступления.

Подошли последние телеги, и работа закипела. Воины молча возводили и укрепляли позиции. Все видели, что случилось в Дубровке.