–  А это что еще за эльфийское присловье?
– вновь удивился Лерметт.

–  Не совсем эльфийское, - поправил его Эннеари.
– Пограничное. У нас замков не водится, сам ведь знаешь. Как бы тебе объяснить... вот я замок... и ты тоже, особенно с человеческой точки зрения. А Илери, к примеру, для нас - замок, а для вас - наверняка ключ. Шеррин - ключ, вне всяких сомнений.

–  И что это должно значить?
– Лерметт только потому не терял хладнокровия, что уже успел несколько привыкнуть к эльфийской манере изъясняться. К тому же долг платежом красен - разве не он только что точно так же томил Арьена окольными разъяснениями?

–  А вот что.
– Эльф спрыгнул с ветки и подошел к молоденькому клену. Алая листва, залитая холодным золотом позднего рассвета, пламенела, словно костер на ветру.
– Это - замок. На виду висит, так сам в глаза и бросается. Мимо не пройдешь, не заметив. Яркая красота, броская, резкая. Ее и искать не надо - издали видно.

–  Понимаю, - согласно кивнул Лерметт.

–  А ключ...
– Эннеари огляделся в поисках подходящего примера.
– Да вот хотя бы, в двух шагах от тебя... эй, куда ты смотришь? Поди сюда.

Лерметт послушно встал и подошел к эльфу.

–  Вот тебе и ключ, - улыбнулся эльф, указывая на крохотное растеньице почти у самых своих ног.

Лерметт потянулся было сорвать стебелек, но Арьен ухватил его за плечо.

–  Куда?! Нет, ты не рви - сорвешь, ничего не увидишь. Так прямо в руках и завянет, до глаз не донесешь. Ты сам к нему нагнись.

Стебелек едва доставал Лерметту до щиколотки. Сгибаться пополам было нелепо, и Лерметт опустился на колени прямо в ледяную росу, и уж только тогда нагнулся.

–  Смотри, - шепотом пронеслось над его головой, - смотри внимательно.

Узкие расходящиеся листья были беспорочно изящны. Они пленяли четким совершенством очертаний. Их разлет радовал глаз - не грубо размашистый и не жеманно сдержанный, а естественный, как само дыхание. Поблекшая зелень уже слегка тронулась по краям чуть заметной желтизной, но растеньице не сдавалось осени. Оно ничуть не выглядело привялым - наоборот, хрупкий стебелек вопреки холодам венчался крохотным белоснежным цветком, едва различимым с высоты человеческого роста, но вполне заметным вблизи. Лерметт невольно приблизил к нему восхищенное лицо и замер. Рядом с немыслимой нежностью тонких лепестков бархатистость розы казалась грубой, а белизна жасмина - нарочитой. Их соразмерная стройность завораживала.

–  Вот это и есть ключ, - засмеялся Эннеари.
– В отличие от замка, на виду не валяется, его еще поискать надо. Зато когда найдешь - глаз не оторвать. А замок быстро взгляду примелькается. Понимаешь?

–  Да, - ответил, подымаясь, Лерметт.
– Может, и не все, но самое главное.

–  Да?
– прищурился Арьен.
– Что же именно?

–  Чтобы найти ключ, - убежденно произнес Лерметт, - надо сначала встать перед ним на колени.

Глава 7

Дипломатия правит бал

Когда узкий луч из смотровой щели коснулся мерной отметки на середине стола, и их совещающиеся величества покинули залу совета ради трапезной, Лерметт едва смог утаить вздох облегчения. Прежде он всегда испытывал досаду, когда приходилось оторваться от переговоров ради чего бы то ни было. Прежде - но не теперь. Переговоры явно зашли в тупик. Впрочем, тупик - это еще не совсем то слово. Слов, гораздо более точно и выразительно описывающих то место, в котором, вне всякого сомнения, застряли переговоры, Лерметт мог бы вот так, с маху, припомнить не меньше дюжины - хотя и они казались ему недостаточными. Возможно, у гномов могло бы найтись более или менее подходящее словечко... а даже если и нет, им придется его изобрести. Вот теперь точно придется. Гномы не терпят приблизительности - вот почему их язык никому, кроме них самих, недоступен... ну, разве что в основах. И если уж на свете появляется что-то неслыханное, невиданное и вообще доселе неведомое, эти зануды не успокоятся, покуда не придумают слово, определяющее загадочный предмет точно, полно и всесторонне. Ну, на сей раз им придется попотеть. Придумать слово, способное передать, в какую яичницу с гвоздями ухитрились обернуться эти переговоры - это и для гномов задача превыше сил.

–  По-моему, - тихонько молвил Лерметт сидящему рядом Илмеррану, - это все-таки была неудачная идея.

–  Какая именно?
– уточнил гном, отхлебывая вино. В его быстрых глазах, остро сверкнувших поверх края чаши, явственно читалось неодобрение, понятное Лерметту без труда: как же ты, король, дипломат, почетный доктор наук и мой ученик, в конце-то концов, можешь изъясняться столь неточно? Экое разгильдяйство... а может, даже и безответственность!

–  Обсуждать частности, хотя согласие по предмету в общем еще не достигнуто, - вздохнул Лерметт.

–  Нет, ну отчего же, - флегматично возразил Илмерран.
– Вполне разумная мысль... твоя, между прочим.

–  Когда я ее изрек, мне тоже так казалось, - отрезал Лерметт.

–  Вполне разумная мысль, - с нажимом повторил Илмерран.
– То, чего нельзя вместить сразу, можно усвоить по частям. Никто не может закинуть в глотку единым разом жареного кабана... даже наш эттармский приятель, добавил гном, покосившись на Эттрейга; тот неторопливо ел небольшими кусками с удивительно сдержанным изяществом, как и принято среди оборотней.
– Даже и в мохнатом виде. Пасть не вместит. Но если разрезать данный съедобный объект на кусочки надлежащего размера... можно ручаться, что бедную свинку уплетут подчистую.