–  Я бы сказал, что это весьма тупой юмор, - вздохнул Эннеари.
– И что меч в моих руках гораздо острее... в чем и предлагаю шутнику убедиться незамедлительно. Но... разве это ожерелье настолько важно? Ведь это не корона и не алтарь.

–  Это храмовая святыня, - дрогнувшим голосом ответил Аккарф.
– Ему около восьмисот лет... хотя эльфа древностью не проймешь.

–  Я гораздо младше этого ожерелья, - учтиво ответил Эннеари, - и я знаю, сколько лет принято жить у людей. Десятков примерно семь, верно?

–  Верно, - против воли усмехнулся король.
– Обычай такой.

–  Так что же ожерелье?
– настаивал эльф.

–  Восемьсот лет назад - это еще до Поречного Союза, - пояснил Аккарф, у Окандо и Риэрна были совсем другие границы. Тогда страны правобережья еще воевали между собой. В тот раз Риэрн едва не одержал победу. Столица пала, держался только Храмовый холм... довольно было захватить его, и судьба Окандо решена. После захвата храмов и осквернения святынь...
– Голос его пресекся.

–  Понимаю, - тихо произнес Эннеари.

Арнет подняла на него удивленный взгляд. Нет, эльф не лукавил. Странно. Ей то и дело казалось, что он не понимал самых обыденных, повседневных вещей - но то, чем жители Окандо отличались от всех остальных, он понял без труда.

–  Защитников Холма оставалось не так уж и много, - продолжил после недолгого молчания Аккарф.
– Им предложили почетную сдачу. Но они ответили, что покойники не сдаются, а они уже все равно что мертвецы. Бой возобновился... к той минуте, когда подоспела помощь, многие из них и в самом деле были мертвы, но храмы отстоять удалось. Это был поворотный день войны. Вскоре риэрнцев выбили из Окандо раз и навсегда. А в память о защитниках Храмового холма было сделано это ожерелье. Из траурных камней ровно по числу бойцов. Камни покрупнее означают павших в бою за храмы. Это коронная и храмовая святыня Окандо. Не скажу, что это - сердце нашей земли... скорее, это ее дух.

–  Но...
– еле выдавил из себя потрясенный Эннеари, - зачем тогда брать его с собой?

–  Это ожерелье, - пояснил король, - часть полного орната. В нем коронуются. В нем объявляют войну и заключают мир. В нем подписывают самые важные договоры. Священные и нерушимые. Можно обойтись малой короной и даже забыть про скипетр - но ожерелье должно входить в орнат обязательно.

–  Понимаю, - вторично промолвил эльф.
– Раз уж объявлен Совет Королей, без ожерелья на него не явишься.
– Он с силой хрустнул пальцами.
– Я так надеялся, что это просто шутка...

–  Такими вещами не шутят, - кивнула Арнет.
– Страшно даже подумать, чем могла обернуться для всех нас пропажа ожерелья.

–  Навряд ли эти оболтусы собирались топить его в пруду, - возразил Эннеари.
– Оно туда угодило по чистой случайности. Вопрос в том, что с ним собирались делать и кто за этим стоит.

–  Наверняка сам Иргитер, - в сердцах воскликнул Аккарф.

–  Но этого мы никогда не докажем, - покачала головой Арнет.

–  Как знать, - задумчиво произнес Эннеари.
– Все когда-нибудь становится явным. Если это и впрямь королевский приказ... чего Иргитер добивался? Вернуть утерянное ожерелье в расчете на поддержку из благодарности или придержать его у себя ради шантажа? А если учесть, что Риэрн уже пытался когда-то воевать с Окандо, и не знать о смысле ожерелья риэрнцы не могли... совсем скверная история получается.

–  На что бы он ни рассчитывал, - резко заметил Аккарф, - получит он прямо противоположное. Спасибо за ожерелье... и за предупреждение.

–  Не за что, - улыбнулся Эннеари.
– Это была просто счастливая случайность. Мне повезло оказаться на нужном месте в нужное время.

–  Это привилегия знамений, - усмехнулся Аккарф.
– Оказываться там, где они нужнее всего в единственно важное мгновение.

–  Тогда мне самая пора оказаться где-нибудь еще, - снова улыбнулся эльф.
– Теперь, когда главное сказано, я здесь определенно лишний - а для знамения это непозволительная неблаговоспитанность.

На сей раз Арнет тоже фыркнула от смеха. Благовоспитанное знамение... вот так и видишь воочию, как юные знамения отвечают урок или сбегают поутру от строгих наставников, чтобы поиграть в шарики.

–  Да, кстати, - окликнул Аккарф эльфа, уже стоящего возле открытого окна.

–  Да?
– обернулся эльф.

–  Касательно того человеческого ритуала, который именуется политикой, невинным тоном произнес король.
– Ты зря прибеднялся. Я был неправ. Все-таки для знамения ты в нем разбираешься очень даже неплохо. Если когда-нибудь в Окандо возведут храм политики, ты займешь в нем место Верховного предстоятеля. Обещаю.

Эльф содрогнулся.

–  Свет и Тьма сохрани!
– выпалил он с неподдельной искренностью, перескочил через подоконник и исчез в вечерних сумерках.

Шеррин не могла бы с уверенностью сказать, спит она или нет. Не сон и уж тем более не бодрствование - ясные волны забытья, высокий прибой, уносящий все ее мысли, будто лодку... лодка может покориться волне или противоборствовать - но не отказаться от волны, не взлететь вверх и, размахивая веслами, устремиться к берегу... а кому он нужен, этот берег?