–  Страшная выдержка, - помолчав, продолжил король.
– Только она мои переговоры и спасла. Случись такая беда с кем другим - страшно даже подумать, что бы началось! А у Аккарфа силы хватило себя скрепить. Ты даже и не представляешь, как мне повезло, что Иргитер свои козни с него начал.

–  Думаешь, это не случайность?
– пытливо поинтересовался Эннеари, который и сам, по правде говоря, именно так и думал.

–  Да какая там случайность!
– махнул рукой Лерметт.
– Все рассчитано даже и то, что доказать мы ничего не сможем. Аккарф прав. Нечего нам сказать. Иргитер свиту свою выгородит - мол, по молодости, по дурости, с пьяных глаз пошутить решили - а сам так и вовсе от всего отопрется. Не на нем - на мне вина будет. А начать бездоказательными обвинениями швыряться... ему ведь только того и надо. Любой ценой переговоры сорвать. Умысел налицо, а ухватить не за что.

–  Ты тоже уверен, что умысел?
– настаивал Арьен.

–  А что же другое?
– пожал плечами Лерметт.
– Так ведь не бывает, чтобы человек в гости поехал, а норов свой дома оставил.

Эннеари снова устремил на Лерметта полный укоризны взгляд - из тех, какими и сам Лерметт год назад потчевал эльфа, когда тот начинал изъясняться не в меру загадочно.

–  А ты не обижайся, - хладнокровно заметил Лерметт.
– Я ведь не для насмешки отвечаю не на вопрос, а на его дедушку. Так тебе нас, людей, проще понять будет.

–  Да?
– Эннеари ехидно приподнял бровь.

–  Да, - решительно ответствовал Лерметт.
– Не только поступки, не только слова, а и то, что за ними стоит. Ты ведь и сам теперь с посольством приехал, да притом не один - ты себе как спутников выбирал?

Эннеари опустил голову и чуть приотвернулся. Он не имел ни малейшего желания объяснять Лерметту, как именно он выбирал спутников... неужели король что-то заподозрил? Да нет, ерунда... неоткуда ему знать... никто из людей этой тайны не знает... но - а вдруг все-таки... если чудом сохранилось в какой древней летописи... обмолвками хотя бы, глухим намеком - мог ведь и догадаться...

–  Если тебе смута не нужна - возьмешь ли смутьяна с собой?
– продолжал между тем Лерметт.

–  Нет!
– пылко воскликнул Эннеари.

–  Ну вот видишь, - кивнул Лерметт.
– Ты только посмотри, кого Иргитер себе в свиту набрал - мерзавцы, один к одному! От таких только и жди неприятностей. Даже если он им впрямую приказ и не отдавал - на что-то такое он с самого начала рассчитывал.

–  А может, возле него других и вовсе нету?
– высказал догадку Арьен.

–  Сплошные мерзавцы, и больше никого...
– ухмыльнулся Лерметт.
– Каков охотник, таковы и собаки... а ты сам подумай - зачем ему такое окружение? Если даже на переговоры кроме них, с собой взять некого... зачем? Нет, если бы он беды не хотел, он бы с них глаз не спускал - а они по всему Найлиссу невозбранно шляются. Я им препятствовать не могу, не мои они люди - а стоит мне попробовать, Иргитер визг подымет, что я его свиту утесняю.

–  Пожалуй, - признал Арьен.

–  А я ему повод давать права не имею, - вздохнул Лерметт.
– Нет, предпринять мы покуда ничего не можем - но я почти уверен, что приказ он отдавал самолично. И уж во всяком случае свиту себе выбирал с умыслом. Таких, что и по приказу, и своей волей на любую пакость готовы.

Эннеари вспомнил вчерашнюю развеселую компанию, и его приметно передернуло от отвращения.

–  Это верно, что на пакость, - раздумчиво произнес он.
– Не просто на злодейство, а именно что на пакость... Лериме, как они над Шеррин издевались - это же уму непостижимо!

Уму Лерметта, к сожалению, подобная гнусь мелкотравчатая была очень даже постижима - за свою жизнь он среди людей всякого навидался - но говорить об этом возмущенному до глубины души эльфу он благоразумно не стал.

–  Нашли, кого травить, - презрительно бросил Лерметт.
– И без того у бедняжки жизнь не сладкая - с таким-то лицом.

–  С каким лицом?
– непритворно удивился Эннеари.

Лерметту его удивление необычным не показалось. После того, как он сам увидел, где и в чем эльфы примечают скрытую от человека красоту - не показалось.

–  Так ведь что она... м-мм... даже не хорошенькая - это еще мало сказать, - пояснил он, невольно смутясь. Назвать девушку дурнушкой в лицо тяжко и гнусно... оказывается, сказать то же самое заглазно - ничуть не легче. Будто грязную сплетню повторить, черня беззащитного. Пусть это и правда... иная правда хуже лжи выходит. Лерметт смутился тяжело и томительно, будто его застали за чем-то неприглядным.

–  Конечно, - кивнул Эннеари.
– Слово, и верно, неподходящее. Какая же она хорошенькая, если она просто красивая. Очень. Зря она себя уродует. Впрочем, не мне знать - может, так полагается.

Вот теперь и для Лерметта настал черед непритворно удивляться.

–  Ты это... серьезно?
– осторожно осведомился он.

–  Вполне, - ответил Эннеари с непринужденной прямотой, исключающей малейший намек на шутку.
– У вас, людей, что ни страна, то обычай, всех и не упомнишь. Откуда мне знать, что за обычай заставил ее так вырядиться... и не только вырядиться.

Лерметт ничего ему не сказал. Он переваривал ошеломляющую новость молча.

–  Хотя...
– эльф задумчиво повел плечом.
– Не уверен, что ты бы ее красоту сразу заметил, даже не сотвори она над собой такого. Она ведь не замок, она ключ.