– Тебе не вредит воздух, которым ты дышишь?
– спросила Галя.
– А, Мария?

– Придержи язык!

– А я в нем задыхаюсь, понимаешь, задыхаюсь.

– Ты еще жизни не видела, и мала, чтобы учить.

– Ты очень жестока, сестрица!

– Поживи с мое, и ты будешь другая.

– Какой стыд!
– вырвалось у Галины.

– При чем тут стыд? Живу, как умею!

Низенький "газик" пробирался через промоины по грунтовой дороге. Обочины были залиты водой.

Рядом с водителем сидел Сушенцов, на заднем сиденьи - старшина Дзюба.

– Знаете, Илья Патрович, - после длительного молчания оказал Кузьмич.
– За всю войну так не ремонтировали.

– А зачем же из госпиталя убежал?

– Поверите или нет, не могу переносить запаха лекарств... Потом эти уколы... Сидеть не на чем.

– Сочувствую, - усмехнулся Сушенцов.

Машина въехала во двор заставы. По всему было видно, что старшину ждали.

Солдаты бросились обнимать Кузьмича. Стоя в центре толпы, он расстроганно пожимал руки подчиненным.

– Потыхесеньку, ребята, - говорил он.
– А то помнете.

Лейтенант Захарин попытался предать встрече более официальный характер, но Сушенцов его остановил.

В лесу, в лощине, недалеко от ручья, на самодельных, кое-как сбитых скамейках сидели Клим Рогозный, Гук, Мирон и Тур.

– Курить будете?
– Рогозный подал кисет с махоркой.

– Не откажусь, - ответил Мирон и протянул руку за кисетом.

– А за помощь, милок, спасибо, если бы не ты...
– начал Рогозный и посмотрел на Тура.
– Как бы дело обернулось, мы не знаем.

– Я ему обязан жизнью, - сказал Тур.

– Помощь за помощь, холера ясна, - улыбнулся Мирон.
– Вам говорили, почему я здесь?

– Да, говорили... Но твою просьбу придется отложить, - ответил Рогозный.

– Як то, холера ясна, отложить?
– удивился Мирон.
– Или я не так понял?

– Все так, Мирон, - пояснил Клим Рогозный.
– Есть дела поважнее...

– Будет поздно, помощь необходима сегодня, сейчас, - кипятился Мирон.
– Армии краевой на нас наплювать. А кто поможет нашим братьям?

– Пока брось об этом и не валяй дурака, - сверкнул глазами Рогозный, а затем более мягко добавил: - Я думаю, Мирон, на. тебя положиться можно.

– Повторяю еще раз: будет поздно, - не унимался Мирон.
– Не сегодня-завтра украинцы покинут Польшу. И все моя офяра коцуру под хвост.

– Ну-ну, потише! Хочешь, чтобы дело сдвинулось, помоги нам.

– Можно подумать, что Езус Христус помирает!

– Скажу тебе прямо: это важнее, - сказал Рогоэный.
– Большевиков мы одни не одолеем, как бы мы ни старалась... Это ясно... Наши союзники разбиты... Да, Гитлеру капут... Одна надежда на Запад... Америка, Англия... Соображаешь, милок, в чем дело?

– Я в большую политику не лезу. И меня ваши дела меньше всего касаются.

– У нас, Мирон, дела общие. В горах Польши ждут друзья. Ты поможешь переправить их к нам.

– И хлопцы у него хоть куда, - вмешался Гук.
– Побывали во всех передрягах.

– Я вижу, вы уже за меня разжевали и в рот положили, холера ясна.

– А глотать ты должен сам, - улыбнулся Рогозный.

– Добже, ваша взяла, - сказал Мирон.
– Но я могу потом рассчитывать на помощь?

– Обязательно, мы люди слова, - сказал Рогозный.
– Начало хорошего дела положено замочить. Пошли! Я уже распорядился.

– Пошли!
– весело согласился Тур.
– Отказываться грех.

– Ты, Гук, займись подготовкой, - бросил Рогоэный на, ходу.

– Займусь!

Пограничная застава. На вышке несли службу два часовых. Один вел наблюдение за линией границы, другой - за ее подступами.

На волейбольной площадке оживленно - мяч упруго перелетает через сетку. Команду польских пограничников возглавлял поручник Анджеевский, команду наших - лейтенант Захарин. Среди болельщиков выделялся Кузьмич. От жестикулировал, кричал:

– Абдусалом! Ну, врежь! Ах, мазилы!..

В Ленинской комнате пограничной заставы находились Свиридов, Осадчий, Раевский, Сушенцов.

– У нас панове, есть новости, - сказал полковник Раевский.

– Слушаем.
– Осадчий взглянул на него.

– Нам удалось установить....
– продолжал Раевский.
– Да жечевисно, на совещании главарей бандытов присутствовал неяки Хельмар..

– Что его привело к вам?
– спросил Осадчий.
– Это известно?

– Да, вядомо, - ответил Раевский.
– Он пытается зьвездношчить антинародовэ силы и пшимусить их саботировать все зачинане народовэй власти. Его очень интересует информация о военно-политической ситуации в Польше, а также была агэентура абвера.