Возле повозки четыре бандита. Среди них - Дубовой. Бандиты тревожно вглядываются в небо, где кружит самолет.

– Ты че, Чапля, клячу подобрал - хуже некуда, - говорит Дубовой.
– Вот и застряли!

– Какую дали...

– Че, похоже, ищут?
– сказал Дубовой, поднимая глаза кверху.

– А вы думали, меня отдадут без боя?
– подал голос с повозки Дзюба.

– Поговори мне, поганая морда, - сказал Дубовой.
– Я с тебя бы давно дух вышиб, да ты нам нужен живой. Пусть все увидят, как дерем кожу с проклятых чекистов.

– Выслужиться хочешь?

– Заткни рот, пока не пристукнул.
– Дубовой замахнулся прикладом, но не ударил.

– Что будем делать?
– спросил Чапля.

– Надо выяснить что к чему, - сказал Дубовой.
– Пошли, Деркач. Подождите нас здесь.

– Вам золотом платят за убийства?
– спросил Дзюба.
– Или как?

– Ну, ты, потише!
– насупился Чапля.
– Он считал себя в этой группе старшим.
– Мы жизнь кладем за незалежну Украину!

– Дураки вы, юнцы желторотые, что понимаете в самостийной Украине?

– Хватит!
– начальственно осек его Чапля.

– Что хватит?
– наседал Дзюба, - Вы хуже фашистов!

– Мы за народ...

– Почему же убиваете, грабите, кому вы служите?.. За народ...

– Как кому, ну...

– Вот тебе и ну.
– Дзюба с трудом сел.
– У тебя что под шапкой?

– Голова!
– простодушно отрезал Чапля.

– Если голова, то она должна думать, - сказал Дзюба.
– Развязали бы, ноги болят...

– Давай? А-а-а?
– сказал юнец, обращаясь к напарнику.

– Только ноги, - приказал Чапля.

Юнец подошел к Дзюбе, разрезал веревки.

– А ты коммунист?
– спросил он.

– Конечно!

– Хм! Коммунист, а як настоящий человек...

– Да, парень, коммунисты - это и есть настоящие люди. Они за народ голову кладут!

– Все мы за народ, - проворчал Чапля.

– Какой же у вас туман в голове, хлопцы!
– заговорил Дзюба.
– Вот что я скажу: вам надо идти к Советской власти. Сдаваться надо. Может, когда-нибудь людьми станете.

– А може, вин правду кажэ?
– Юнец посмотрел на Чаплю.
– А-а-а?

– Можэ, правду, - глухо заворчал Чапля.
– Ты что мелешь? Он продал Украину москалям и туда нас тянет.

– Ай-яй-яй! Полные дураки! Это ваши оуновцы захлебнулась кровью, и им память отшибло. За помощью мы приходили к Москве, а не она к нам.

– Правду кажэ, - опять заговорил юнец.
– Я где-сь читал...

– А правду Клима Рогозного ты забыл?
– зло спросил Чапля.

– Так вот вы кому служите?
– удивился Дзюба.
– Это фашистский прихвостень. Вместе с ними народ Украины душил.

– Ты чуешь, что кажуть тоби люди?
– спросил юнец.

– Чего онемел?
– спросил Дэюба Чаплю.

– Чую!
– сказал тот как-то неуверенно.

– Яго же нэ пытають, чаго ж ему казать, - сказал юнец.

Где-то далеко застрекотала очередь, одна, другая...

– А я что говорил?
– усмехнулся старшина.
– Меня ищут...

Дубовой и Деркач напоролись на засаду "ястребков". Отстреливаясь, бежит Деркач, затем, прошитый автоматной очередью, падает. Дубовой, путаясь в траве и зарослях, уносит ноги...

По лесной дороге, чуть-чуть прихрамывая, идет Дзюба. За плечами у него два автомата. За ним, понурившись, идут Чапля и юнец...

Солнце пробивалось сквозь заросли, не умолкал разноголосый гомон птиц...

Вечер. На опушке леса Сушенцов пожимает руки чекистам группы Левады, одетой в форму бандитов. На фуражках трезубцы - эмблема ОУН.

Сушенцов обнял Леваду:

– Береги себя, Павло, идешь в пекло.

– Ладно, Илья! Как говорили на фронте, живы будем - не помрем!

Группа "Мирона" идет по кустарнику. Впереди Тур, за ним по пятам следует Левада.

Слышна стрельба из карабинов и автоматов. Над лесом вспорхнули осветительные ракеты.

Группа медленно скрывается в лесу.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

На лесной поляне среди нескольких десятков бандитов, в центре, стоял бывший оуновец Высокий, который еще недавно вместе с Дубовым приставал к Галине. Лицо Высокого было в кровавых подтеках, висели лоскутья одежды. Рядом с ним - бывшие его "лесные братья", палачи. Неподалеку - виселица.

Клим Рогозный, сидя на стуле, вершил суд. Он немного рисовался, чувствуя свое превосходство над остальными.