– Привет, - ответил я.

Вокруг были девчонки - целая толпа. Некоторые, взглянув в мою сторону, громко хихикали, будто впервые в жизни видели парня.

Мне эти хихиканья и поглядывания довольно скоро надоели, и я почувствовал себя очень неуютно - будто я голый. А тут она еще ко мне пристала:

– А как тебя зовут?

– Андрей, - сказал я и отвернулся от нее, потому что ближние девчонки сразу оживились, зашушукались, и там несколько раз повторили мое имя.

– Да ну их!
– сказала она.
– Ты не обращай внимания. А меня - Света.

– Очень приятно...
– пробормотал я, глядя в сторону.

Я надеялся, что она от меня отстанет и уйдет. Но она все стояла рядом, а будущие учительницы лупились на нас и хихикали.

Эта Света была рыжая-рыжая: и волосы, и веснушки, и глаза...

– А почему ты сюда поступаешь?
– не отставала она.

– Хочу - и поступаю.

Мне вовсе не хотелось с ней разговаривать, я волновался из-за диктанта. Ведь я хоть и занимался все лето, а ошибки все равно делал, и такие дурацкие! "Малоко", например. Это ж совсем чокнутым надо быть, чтоб такое написать! А то еще букву пропущу! Хоть бы уж скорей позвали... Напишу - и на пруд, купаться...

– А ты по-русскому секешь?
– спросила она.

Просто убить мне ее хотелось.

– Когда как...
– сказал я.

– А ошибок много делаешь?

– Не очень...

– А давай сядем рядом?

– Ладно, - согласился я, чтоб она наконец отстала.

Нас повели в зал.

– А ты боишься?
– зашептала она мне в спину.

– Нет, - соврал я. У меня от ужаса даже колени дрожали. То есть, попросту говоря, мне хотелось смыться - ну их, эти экзамены! Конечно, я понимал, что это малодушие и что это будет как предательство, но ничего не мог с собой поделать. Я вдруг отчетливо понял, какая это глупая затея ("Вы слыхали? Митюшкин-то в учителя подался!" - "Да что вы говорите? Вот смеху-то"!), и ни за что, ни за что не сдать мне эти экзамены...

– А я ужасно боюсь!
– сообщила она.

– Прекратите разговоры!
– велели нам.
– Подпишите листочки!

– Ты у меня проверишь, Андрей?

– Перестаньте разговаривать!

– Проверю...

Сначала я даже писать не мог - у меня буквы прыгали. А к концу успокоился. Диктант был совсем нетрудный.

– Проверьте текст...

Я быстро проверил, хотел сдать, но эта рыжая Света, про которую я совсем забыл, забормотала у меня за спиной, да так жалобно:

– Куда ты, не уходи... Ты же обещал проверить!

Мы поменялись листочками. Это каждый знает, что в такой ситуации надо именно поменяться - перед каждым лежит листок, а твой он или чужой догадайся! Все-таки нас чуть не застукали... У меня прямо сердце оборвалось. Но женщина, которая нам диктовала, только улыбнулась и покачала головой:

– Митюшкин, не рано ли?

Я только потом догадался, что она имела в виду.

Я исправил этой рыжей ошибки, их было немного: три запятых и двоеточие. А в словах она ошибок не делала.

– За результатами завтра, после четырех, - объявили нам.

– Куда пойдем?
– спросила она.

Мы шли по солнечной улице. Пыльные тополя, незнакомые запахи, камень вокруг - и под ногами, и до неба - дома высокие очень... Я и раньше, конечно, видел большие города - по телевизору. Но когда смотришь на них по телевизору, незаметно, как там тесно. А людей кругом - целая толпа, все спешат... И все - незнакомые.

Я шел и придумывал, как от нее избавиться. Сбежать, что ли? Очень хотелось на пруд, купаться, а она все приставала со своими дурацкими разговорами, на маму свою жаловалась, что она заставила ее поступать, а ей и не хочется вовсе...

В общем, когда я придумал железную причину для того чтобы смыться, то понял вдруг, что уходить мне совсем и не хочется...

Мне вдруг ужасно, ну просто сил не было как, захотелось рассказать ей про наш поселок Полуночное, про лес, про речку Лозьву... Она ж никогда ничего такого не видала, живет тут, в своем каменном городе... И про нашу деревянную школу, про учителей - плохих и хороших... В общем, даже почему я решил стать учителем, хотелось мне ей рассказать...

Мне нравилось, как она слушала. И не перебивала совсем! Только иногда вопросы задавала.

– И вот что - тебе в самом деле все это интересно?..
– спрашивает.

– В самом деле.

– И ты думаешь, что ты сможешь там все переменить?.. Да кто тебе даст!

– А я всем объясню! Я буду говорить так, чтоб меня поняли!

– Так это в Москве надо объяснять, министру!

– Не, сначала в школе! В малышовой, понимаешь? Они ведь еще такие маленькие, и заступиться перед большими за них некому, понимаешь? С ними что хотят, то и делают, а они ведь не могут ответить, объяснить... Понимаешь?