Шрифт:
Живу я в лугах, с дядькой Самойленко и лошадями. Потому что у дома меня караулит Анна Михайловна.
– Ей директор такого наговорил!..
– взахлеб рассказывает Цыбулько. Кричал даже, представляешь?
Нет, представить нашего тихого, вежливого директора кричащим я не могу.
– У Ленки спроси!
– Он сочинение твое на педсовете читал, - подтверждает Ленка. Говорил, что всем нам...
– ну, не нам, конечно, а им!
– должно быть стыдно, если ученики так о них думают... А Анне Михайловне велел вернуть тебя в школу.
– И такой решительный по школе ходит!
– А Аннушке сказал: или ты вернешься, или у нее будут большие неприятности! Во дает!
Поэтому Анна Михайловна меня и караулит. Чтоб "больших неприятностей" не было.
– Может, вернешься?
– спрашивает Ленка.
Я мотаю головой.
– Как же?..
– осторожно спрашивает Цыбулько.
– Так и будешь жить?.. Неученый? А когда вырастешь?..
– В лесники пойду. Там главное - лес знать, а эту алгебру, химию, физику - не надо. А читать я и так умею. В лесу буду жить, ухаживать за деревьями, зверей кормить... И книжки читать в свободное время.
– Страшно в лесу одному...
– задумчиво говорит Ленка.
– Нормально. Никто не пристает, не кричит! Даже хорошо!
Это я из упрямства говорю... Утром, когда Ленка и Цыбулько в школе, я скучаю. И разговаривать с лошадьми почти разучился... Конечно, я их люблю, но все-таки они не люди...
Вот бы было здорово, если бы никакой школы вообще не было! А жили бы мы все здесь, в лугах! Ну, хотя бы весной, летом и осенью...
Дядька Самойленко сидит у костерка, молчит, как всегда.
Вот и ночь подкралась незаметно. Потемнело небо, притих ветер, и в вышине тихо засветил сизый месяц.
Я лежу в траве, она теплая, а от земли холод идет.
Кони фыркают.
Ленка и Цыбулько ушли Домой спать.
Вот бы сесть на коня и прискакать прямо к школе... Не сейчас, конечно, - сейчас там пусто, а утром!..
Вот подъезжаю я к школе на своей лошадке, а там все окна нараспашку... А в окнах - наши: Ленка, Цыбулько, Митрий, Афанасьев... Ну и все остальные тоже.
"Привет!" - кричу я им.
"Привет!
– кричат они в ответ.
– Это ты?"
"Я!
– кричу я, привстав на стременах.
– Эй, пошли со мной!"
"Куда?
– кричат они с готовностью.
– Куда ты зовешь нас, Митюшкин?"
"Недалёко! По улочкам все вниз, вниз - там луга... Знаете ведь?"
"Знаем, конечно, знаем!"
"Там кони пасутся... Много - хватит на всех!"
А они глядят на меня из окон школы и кричат:
"Говори, говори нам еще про это!"
"Там трава, - говорю я еще.
– И ветер... И видать далеко-далеко... И никто ни на кого не кричит..."
"Ура-а-а!
– отвечают они.
– Ур-р-р-р-ра!
– и начинают бросать из окон свои портфели.
– Мы с тобой! Побежали туда, Андрюшка!.."
– Андрей!..
– услышал я, вздрогнул и проснулся.
– Эй, ты где?
Было уже утро - солнце, роса. Я затаился в траве.
– Андрюха, это мы, вылезай!
Я поднялся, потому что голоса были невзрослые.
Весь пятый "В" стоял на лугу и, озираясь, высматривал меня.
Я вышел.
– Ура!
– закричали они, будто сон мой еще не кончился - снился, снился... Они неслись мне навстречу.
– Как живешь, Митюшкин?
– Ну, ты даешь шороху!
– Молодчина!
– Правильно ты все написал!
– Андрюха, есть хочешь?
– Хорошо тебе тута!
Я стою, улыбаюсь. Кто-то сунул мне яблоко.
Я откусываю, спрашиваю:
– Чего это вы надумали?..
– Да нас послали...
– Кто?
– настораживаясь, спрашиваю я.
– Ну, ясно кто!
– смеются они.
– Анна Михайловна, конечно! А ты думал - кто! Ты разве не знаешь, что директор...
– Знаю, - говорю я и перестаю улыбаться.
– Ну и вот!
– хохочут они.
– Если ты не вернешься, ее из школы выгонят, а сегодня как раз последний день! Ты молодчина, Митюшкин! Так ей и надо!
– А Ленка и Цыбулько где?
– спрашиваю я, потому что на душе у меня как-то нехорошо...
– Ну, - отвечают они, - Ленка и Цыбулько не пошли. Не захотели, дураки упрямые!