Через час-полтора Джек, усмехнувшись, скользнул глазами по ее лицу, наклонился и положил валик на поднос. Потом вытащил из кармана тряпку и тщательно вытер Эбби подбородок и щеки.

– Ты вся в краске, - произнес он хрипло. Эбби перевела дыхание, дрожа как в лихорадке. Смесь запахов скипидара, мыла и лосьона после бритья действовали на нее возбуждающе.

– Вот.
– Его пальцы провели по овалу лица.

Они были одни в этом большом старом доме - все условия для исполнения желаний, но Эбби боялась себе верить.

– Ванная комната почти закончена, - сказала она без всякой необходимости.

– Как я и думал, - ответил он хрипло, нагнулся, и его рот приблизился к ее губам.
– Иди сюда.

Они обнялись, ее руки проскользнули на спину, гладя Джека по плечам и лопаткам, влажным от пота.

Он застонал, прижимая ее к себе.

– Эбби, как ты можешь выглядеть так сексуально даже с малярной кистью в руках?

– Не надо говорить этого.
– Эбби подняла лицо в ожидании поцелуя.

Он незаметно отклонился, синий взгляд внимательно изучал ее темные глаза.

– Не надо...

– Да, ты прав.

Он дрогнул и покачал головой.

– Забудь, - пробормотал Джек, приближаясь губами к ее рту.
– Не знаю, кто кому пытается тут что-то доказать.

В этот самый момент раздался телефонный звонок, нарушив очарование.

– Проклятье!
– выругался он. Эбби непроизвольно одернула водолазку. Джек фыркнул, увидев это.

– Эй, это только телефон.

– Я знаю. Ответь.

Джек выбрался из ванны, быстро выдернув трубку из висящего на стене пиджака.

– Да?
– Он помолчал. Затем произнес:

– Чего ты хочешь? Кто тебе дал мой номер?
– И после небольшого молчания:

– Не твое дело.

Эбби приступила к месту, где краска переходила в белый потолок.

– Забудь, Роб. Не звони. Не спрашивай. Повышенное напряжение в голосе Джека заставило Эбби ощутить себя подслушивающей. Отложив валик, она осторожно выбралась из ванны и прошла через коридор, ведущий к задней лестнице. В кухне она автоматически стала шарить по шкафам в поисках тарелок и вилок. Самое время попить кофейку в уютной обстановке.

Она всегда была хозяйственной. Это поддерживало ее и помогало расслабиться.

Атмосфера изменилась, возвращая Эбби в прошлое. Вынырнул из памяти тот тяжелый день, когда мать без единого слова влетела в свою комнату, хлопнув дверью. Эбби помнила, как бродила по дому и подсовывала подносы с чаем и печеньем к материнской двери, помнила свое разочарование, когда они оставались нетронутыми, и радость, когда их милостиво принимали.

Она нарезала пирог, следя, чтобы не раскрошить его и не нарушить корочку. Промедление нервировало ее, и она прислушалась, подняв голову.

Ничего.

Салфетки, напомнила она себе. Нужны салфетки. Отыскав пару в ящике, она сложила их изящными треугольниками и сунула под вилки.

Домашний уют отвлечет Джека от неприятностей. У него тяжелая работа и жизнь, полная стрессов. Люди никак не желают оставить его в покое.

Трубка хрустнула, и Эбби вздрогнула, решив, что он швырнул телефон прямо через всю комнату.

Все очарование вечера ушло. Джек вышел из ванной, пересек коридор и спустился по лестнице. Когда он вошел в кухню, его губы были сжаты в тонкую линию.

– Ну, все нормально?

– Угу, - сказал Джек, вытягивая стул.

– Кофе?

Он не ответил, передернув плечами.

– Или чего-нибудь покрепче? Его голова качнулась, и он взглянул на нее пустым взглядом.

– Извини. Ты, наверно, не готов есть пирог. Мне следовало бы...

– Не извиняйся, - сказал он.
– И, ради бога, не жди меня. Если я захочу кофе, я прекрасно могу налить себе сам.

Это был прямой удар.

Все усилия Эбби растворились как кусочек сахара в чашке кофе.

– Извини. Я не хотела совать нос...

– Прекрати!

– Что?

– Прекрати извиняться.
– Видя ее удивленное лицо, Джек смягчился и слегка расслабился на стуле.
– Это мне следует извиниться.

– За что?
– Она оттолкнула стул и прошла в глубину комнаты.

– За мой характер. За придирки. Ты права, и мне пора понять это.
– Он покачал головой.
– Подожди, хорошо? Ничего не спрашивай.

Эбби замерла, и непроизнесенные вопросы застряли в горле.