— Я думаю, что они вздохнут с облегчением, когда мы исчезнем с их глаз. Если ты, конечно, не хочешь сам лично присутствовать на допросах?

Как бы логично не звучало его предположение… для меня оно было невыносимым. Я довольно часто бывал жестким, я принимал решения, которые не всем могли доставить удовольствие, своей основной задачей, как правителя, посчитав однажды и продолжая считать и теперь — выживание собственной расы. Какую бы цену мне за это не пришлось за это заплатить. Но при всем при этом… я знал, что такое любовь и преданность. И пусть это чувство не смогло расцвести между мною и неназванной именем его рода дочерью Там'Арина, но я уважал ее. И не только как мать моих детей. Но, по-видимому, где-то в истории нашей жизни я допустил ошибку, которая и привела к тому, что наши места оказались по разные стороны моей власти.

И пусть нежелание видеть их выглядело как моя слабость, я готов был позволить себе ее допустить.

— Ты знаешь, Аарон, с женой и сыном у меня нет никакого желания встречаться прямо сейчас — опасаюсь, выдержка подведет. С Лордами и Саражэль справится, а вот Даймоны…

Тот правильно понял легкую задумчивость, что скользнула по моему лицу, совершенно игнорировав большую часть моих слов. Но вряд ли не отложив их в своей памяти.

— Отдашь Александру?

Судя по тому, что я смог заметить, этот вариант не казался ему правильным. Давая уже мне пищу для размышлений.

— Считаешь, не заслужил?

Он перевел взгляд с меня, на Александра, который стоял неподалеку от нас. Ровно настолько, чтобы его слух не мог воспринимать наш разговор, но так близко, что стоило мне лишь слегка повысить голос, окликая его, ему хватило бы всего лишь несколько шагов, чтобы оказаться рядом.

— Он, все-таки, слишком молод.

Вот только… не править мне две тысячи лет если за этим не стояло что-то совершенно иное. Причем, настолько личное, что все, что я мог — теряться в догадках.

— А разве ты не захочешь ему помочь? Тем более, что мой Советник будет не прочь поближе с тобой познакомиться. Не знаю уж чем, но ты произвел на него сильное впечатление.

Аарон лишь чуть приподнял бровь, словно уточняя, правильно ли он меня понял, причем, весьма двусмысленно, но довольно быстро осознал, что мне сейчас совсем не до шуток, так что отвечал уже без этой наигранности.

К тому же… он позволил себе слегка расслабиться. Словно такое решение его вполне устраивало.

— Мальчик ищет то, чего был лишен и имея внутри себя жесткий стержень тянется к подобному. Ты за ним приглядывай, не дай ему сломаться. Только…

— Не стоит загадывать столь далеко. — Я сразу понял, о чем он хотел сказать. Наверное, потому что уже не раз задумывался о том месте, которое Александр сумел занять и в моем дворце и, самое главное, в моем сердце. — Он сумеет найти применение своим способностям. Тем более что ему есть кому помочь.

И я был рад, что в тот момент, когда мы с демоном обменялись понимающими взглядами, сам виновник этого разговора смотрел совершенно в иную сторону — с его умением подмечать мелочи, это могло открыть ему многое на его дальнейшую судьбу.

— Александр, — он обернулся стремительно, словно опровергая наше мнение об его усталости, — Повелитель Арх'Онт хотел бы еще раз услышать о твоем разговоре с коммандером.

— Здесь и сейчас?

Все-таки общение с Гадриэлем отложило свой отпечаток на человеческого мага: он никогда не переходил грань между легкой насмешкой, которую я ему позволял, и ехидством, которую мог допустить лишь тот, кто стремился к скорейшей встрече со своими ушедшими предками. Но она, при этом, была столь тонкой, что даже я поражался этой, поистине врожденной способности, которую черноволосый Лорд лишь отшлифовал: чувствовать опасность и наслаждаться ею. Умея приблизиться к ней не словами — оттенками, полутонами, выражением глаз, элегантно-вызывающей позой.

Несмотря на то, что Александр ждал ответа, и, возможно, не только от меня, но и Аарона, смотревшего на нас с легкой улыбкой, которая на фоне черных жестких глаз смотрелась довольно издевательски, я решил отказать ему в этой малости. Он, конечно, заслужил некоторой снисходительности к своим выходкам, но я уже достаточно видел на своем веку, чтобы понять: его первая реальная схватка далась ему значительно тяжелее, чем он сейчас показывает. И с этим нужно было срочно что-то делать. И если бокал вина должен был вернуть ему способность расслабиться и спокойно уснуть, то сбить хоть и еще едва заметную, но уже осознаваемую мною истерику, необходимо было как можно скорее.

Надеюсь, что способ, который я применял к Олейору, подействует на моего Советника так же хорошо, как и на сына.

Вряд ли он заметил движение стилета, скользнувшего в мою ладонь, щиты же должны были не дать ему ощутить смещение стихий, но когда трехгранное лезвие с тонким визгом рассекло воздух, устремившись к груди Александра, тот уже был готов к, казалось бы, неизбежной встрече. И под его взглядом клинок сначала повис, чуть подрагивая от нетерпения, а затем с оглушительным в наступившей тишине звоном, упал на мрамор пола.