Убить человка-большой грхъ; точно также безъ крайней надобности не слдуетъ убивать домашнихъ животныхъ, зврей и птицъ, потому что нельзя вернуть имъ жизни, которая у нихъ отнимается. Тмъ не мене, уступая слабости человческой, кугусортинцы допускаютъ употребленiе въ пищу мяса коровъ и овецъ, куръ, гусей, утокъ; дятъ и куриныя яйца: «потому», говорятъ кугусортинцы, что мы сами разводимъ и выкармливаемъ ихъ". Рыбу они употребляютъ въ пищу, считая это на половину грхомъ, и почему-то убждены, что предки ихъ не употребляли рыбы. Всякаго рода дикихъ зврей и птицъ (медвдей, зайцевъ, блокъ; тетеревей, рябчиковъ, дикихъ гусей и утокъ) въ пищу они не употребляютъ: "потому что это-зври и птицы вольные, не человкомъ выкормленные; а надъ чмъ мы не трудились, тмъ гршно и пользоваться".

Изъ домашнихъ животныхъ кугусортинцы совсмъ перестали разводить свиней и не употребляютъ въ пищу ихъ мяса: "такъ какъ свинья-животное грязное, стъ всякую нечистоту и даже падаль". Точно также они не употребляютъ въ пищу конину. Помимо этого нужно быть вообще умреннымъ и не позволять себ излишествъ ни въ пить, ни въ д, а наканун моленiя воздерживаться даже отъ супружескихъ сношенiй.

Чистота физическая у кугусортинцевъ играетъ довольно важную роль. Предъ моленiемъ нужно вымыться въ бан, надть чистое блье и платье. Правда, такое же требованiе существуетъ и у остальныхъ черемисъ, но оно не проводится въ повседневной жизни, а у сектантовъ чистота и опрятность постоянно наблюдаются во всемъ домашнемъ обиход. Многiе даже стараются выблить внутренность своихъ избъ. Платье сектантовъ исключительно благо цвта, не въ подражанiе берез, какъ говорятъ остальные черемисы, но "потому, говорятъ кугусортинцы, что мы молимся свтлому Божеству, а не мрачному злому духу' . Близна одежды проведена у нихъ очень строго: не только рубахи и кафтаны, шляпы, валенки и онучи, но даже полушубки у нихъ не дубленые, а блые, и зимой по этому блому костюму кугусортинца легко отличить въ масс остальныхъ черемисъ. Фабричныхъ издлiй они не носятъ: "потому что намъ неизвстно, изъ чего они сдланы, кром того предки наши избгали фабричныхъ издлiй". Единственное въ этомъ род исключенiе сдлано для вышивокъ всякаго рода на мужскихъ и женскихъ сорочкахъ и кафтанахъ, которыя кугусортинцы не только употребляютъ, но даже примняютъ для нихъ покупной шелкъ и цвтную бумагу, особенно для женскихъ головныхъ уборовъ, не ограничиваясь для этого цвтною шерстью домашняго производства.

Обратимся теперь къ критик кугусортинскаго вроученiя, безпристрастной, насколько это возможно.

Oтсутствie сектантской пропаганды. Обычныя признаки появлнiя секты. Мстныя условiя. Ошибка властей въ способахъ борьбы съ сектой. Натяжки въ этомъ дл. Несправедливая ссылка сектантовъ. Неврный взглядъ на секту, какъ на особый видъ религiознополитическаго сепаратизма. Послдняя попытка еп. Никона уничтожить секту. Обращенiе его къ казанскому apxieп. Димитрию. Новое изслдованiе сектантства. Благопрiятный отзывъ г. Коблова. Боле раннiй отзывъ г. Мошкова.

Обзоръ этической стороны новой вры убждаетъ насъ какъ нельзя лучше, что вроученiе кугусортинцевъ въ значительной мр, но не исключительно, сложилось подъ влiянiемъ христiанства. Хотя Якмановъ говоритъ, что онъ только возстановилъ вру старыхъ черемисъ, т.-е. настоящихъ чи мари-"истинныхъ мари", но это несовсмъ врно. Онъ привнесъ въ свою вру много такого, чего совсмъ не знаютъ черемисы язычники, придерживающiеся стараго порядка кровавыхъ жертвоприношенiй; а сторонники послднихъ точно также настаиваютъ на томъ, что они соблюдаютъ древнiя преданiя и жертвенные прiемы. Въ этомъ отношенiи попытки Александра Тамшинерскаго реставрировать черемисское язычество въ его древнемъ облик имютъ подъ собой далеко боле твердую почву: онъ ничего не придумалъ, а только возстановилъ то, что вышло изъ обрядоваго употребленiя, но еще сохранилось въ той или иной форм въ народной памяти. Оттого такъ быстро сказалось влiянiе Александра, и произведенное имъ возобновленiе старины можно видть на всей черемисской территорiи въ большей или меньшей степени однообразiя.

Иначе обстоитъ дло у Якманова. У Якманова такъ много новаго и въ понятiи о Божеств, и въ ритуал, и въ жертвенной обстановк, что невольно напрашивается вопросъ: откуда онъ взялъ это? Если мы допустимъ, что въ кугусортинскомъ ученiи о Великомъ единомъ Бог возродилось древнее врованiе въ единаго Бога, утраченное человчествомъ на зар своего бытiя, какъ учатъ насъ христiанскiе богословы, то по отношенiю къ Якманову такое духовное возрожденiе прямо немыслимо. Остается, за отсутствiемъ иныхъ источниковъ, допустить заимствованiе изъ христiанства; отсюда же взято и пониманiе Божества, какъ Существа всемогущаго и безконечно добраго.

Кугусортинскiй религiозный обрядъ есть видоизмененное сокращенiе обычнаго ритуала кровавыхъ жертвоприношенiй. Изъ массы отдльныхъ молитвъ, обращенныхъ къ сонму спецiальныхъ божествъ, основатели секты составили одну, объемлющую вс нужды черемисъ, духовныя и матерiальныя: эту молитву адресуютъ они Великому Богу-создателю и его жен въ три прiема, какъ и прочiе язычники. Но въ средней (второй) молитв есть вставка, представляющая покаянiе молящихся во грхахъ, и особая вставка о Цар, его воинств и о всхъ добрыхъ людяхъ. Эти вставки навяны уже христiанствомъ, потому что древнее язычество не знало покаянiя во грхахъ, не знало и молитвъ за всхъ добрыхъ людей. Заимствованiе тутъ-вн всякаго сомннiя.

Другое дло-новый видъ жертвъ и особый колоритъ всей жертвенной обстановки: все это явилось внезапно и было невдомо черемисской масс. Правда, теперешнiй ближайшiй сотрудникъ Якманова-Иванъ Ивановъ, говорить, что кугусортинская вра существуетъ уже пятое поколнiе, т.-е. свыше 100 лтъ но это едва-ли справедливо, потому что вс остальные сектанты, даже самъ Якмановъ, молчатъ объ этомъ факт, а онъ не могъ бы остаться незамченнымъ со стороны черемисъ. Я могу только допустить, что слишкомъ сто лтъ назадъ, подъ влiянiемъ христiанской проповди, могло зародиться въ Яранскомъ узд на мст возникновенiя секты и среди самихъ черемисъ, мннiе о безполезности кровавыхъ жертвъ, но не больше. Если бы кугусортинская вра существовала такъ давно, то жертвенные ея порядки не поражали бы черемисъ на первыхъ порахъ; но извстно, что, вначал черемисы потшались надъ новоявленною "старой врой", въ которой все казалось имъ необычно и дико, и вниманiе ихъ остановилось только на громадныхъ размровъ восковой свч, почему новая вра получила отъ нихъ въ насмшку названiе "большой свчи" (кугу сорта), которое такъ и осталось за ней, вмсто даннаго Якмановымъ названiя "древне-черемисско-языческой вры" (тошто чи мари вера).

Для рядовыхъ черемисъ однако не все было ново въ кугусортинской вр, что касалось вншней обстановки моленiй: они знали и сами добывали живой огонь, употребляли восковыя свчи; ленгежи (бураки), разливательная ложка, ковши, гусли-все это хорошо было имъ знакомо. Но они съ изумленiемъ смотрли на восковой кругъ внушительныхъ размровъ, на липовый и березовый столы, на деревянное ружье и саблю; не столько возбуждалъ ихъ вниманiе овсяный хлбъ на медовой сыт, сколько мдный ножъ. До сихъ поръ никто изъ посщавшихъ Якманова не догадался спросить, откуда взялъ онъ все это? Сторонники кровавыхъ жертвъ отгоняютъ Шайтана по древнему способу-головешкой и ударами ножа по топору; основатели секты ввели ружье и саблю, но деревянныя, а не металлическiя, потому что изгнали все металлическое изъ жертвеннаго обихода. Но такъ какъ деревяннымъ ножемъ хлба отрзать нельзя, то введенъ мдный. Несомненно, что въ глубокой древности черемисы знали мдь и бронзу, какъ единственный металлъ, а еще раньше знали кремень, какъ ржущее орудiе, но память черемисская не могла объ этомъ сохранить воспоминанiя. Повидимому, на примъненiе мди натолкнула основателей случайная находка на поляхъ мднаго или бронзоваго ножа, а такiя находки въ предлахъ Яранскаго и Уржумскаго уздовъ не составляютъ редкости.