– Если это так, мышонок, то мы монстры, которыми сделал нас ваш вид.

Диор хмыкнула, когда Киара, снова споткнувшись, потянула за цепь. Сердце у нее бешено колотилось, она грызла ногти, и мы обе отчаянно искали какой-нибудь выход из этого тяжелого положения. Бог наверняка привел ее сюда не просто так. Но уж точно не для того, чтобы она попала в рабство к Бессердке. Выхода мы пока не видели, и наши молитвы все еще оставались без ответа, когда Диор потащили в Зал Изобилия, к зверскому двору Никиты.

Они снова собрались там, дьяволы с лицами мертвых ангелов: татуированный по имени Драйганн, его грозная невеста Аликс сидела у него на коленях и, запрокинув голову, подносила кубок с кровью к своему открытому рту; нечестивая сестра шепталась с улыбающимся Кейном; серый шут спорил со старым и, по-видимому, незрячим мужчиной; Ремилль в плаще, сшитом из содранной с мертвых детей кожи. Стропила украшали гирлянды из людей, внизу покорно ждали служанки с ножами и кубками. А в конце зала сидели король и королева этого двора Крови: Черносерд и Бессердка наблюдая за всеми со своих украденных тронов.

Сегодня вечером на Лилид было дерзкое платье из шелка и кружев цвета полуночи. Длинные рыжие волосы ей уложили в корону с оленьими рогами. Покрытая золотом рука покоилась на голове Принца, волк, как всегда, сидел рядом со своей госпожой, и его единственный здоровый глаз сиял. Вокруг стояли фрейлины, и Тля заняла свое место, пав ниц перед троном Лилид. Никита выглядел великолепно в черно-синем, как океан, одеянии, его волосы были темны, как полночь, а огромный двуручный меч покоился на спинке трона. А перед Никитой на коленях стоял бедный Аарон де Косте.

На нем снова были только кожаные штаны, мускулы словно высекли из светлого камня, шею туго стягивал кожаный ошейник. Когда Диор опустилась на колени рядом с ним, отважный капитан Авелина взглянул в ее сторону, и мы увидели на его лице неподдельную жалость. Но когда Никита пошевелился, Аарон оторвал взгляд от Диор и с тех пор смотрел только на него. Похоже, хозяин уже накормил Аарона накануне, а может, и днем разделил с Никитой кровавую трапезу и пировал, пока солнце не село отдохнуть. Как бы то ни было, сейчас в глазах птенца, в его улыбке, во вздохе мы видели именно то адское обожание, о котором он предупреждал Диор в своей камере.

Любовь смертна. А кровь вечна.

– Ох, Аарон… – прошептала она.

– Внимайте, – сказал Никита.

Зал замер, и все взоры устремились на эбенового короля. Венец с шипами у него на лбу вспыхнул, и Никита поднялся, чтобы обратиться к своим лордам и леди.

– Мои лорды, мой род, моя кровь, – его голос звучал железом, отражаясь от стен, – сейчас мы, дети Дивока, проживаем величайшие ночи. После гибели великого Толева от рук трижды проклятого Льва мы предавались мелким склокам, обескровливая друг друга, как скот, которым мы рождены править. Но теперь рукой моей любимой дочери это убийство отмщено. Вот она. – Никита указал на Киару, и ее черные глаза засияли.

Мать-Волчица подняла голову, улыбаясь, когда монстры в зале подняли бокалы для кровавого приветствия.

– Ссоры прошлого остались позади, – продолжил Черносерд. – Объединившись под руководством Никиты, кровь Дивоков поставила на колени весь Оссвей за два коротких года. И за ним последует вся империя.

Он указал на огромную карту на стене, где была изображена Элидэнская империя. На ней виднелись символы, обозначающие точки междоусобных конфликтов, линии фронтов. Вдоль реки, далеко на востоке собралась стая воронов, зависнув над столицей Элидэна, а весь Нордлунд утопал в их золоте. Волки были разбросаны по югу континента, красные точки обозначали оплоты их власти. Но на западе расселилось великое множество медведей, и вся страна была окрашена в синий цвет.

– В Зюдхейме копошатся Честейны, – сказал Никита. – Илоны засели в нескольких разбросанных портовых городах. Воссы до сих пор сражаются с императором на востоке. А мы тем временем правим Оссвеем как короли. – Никита вздернул подбородок, встречая пристальные взгляды своего двора монстров. – Мы знаем, милорды, что эти земли почти обескровлены. Мы знаем, что вы голодали последние ночи. Но знаем также, что весь Элидэн может стать нашим, стоит нам только захотеть его захватить!

По толпе вампиров пронесся голодный рокот, обнажились клыки, прищурились глаза.

– Однако ни одна династия не может выстоять без новой крови. Теперь один из ее представителей преклоняет колени в знак почтения перед нами, желая служить рядом с нами. И мы сочли его достойным.

Никита щелкнул пальцами, и в зал вошла юная Исла, разодетая в пышные одежды, с золотой чашей и железным жезлом в руках. Не сводя с Аарона широко распахнутых зеленых глаз, девушка протянула Никите жезл, один конец которого ярко светился и тлел. При виде клейма плечи Диор поникли, и по ней пробежала волна жара.