– А как ты поживаешь, мой дорогой? Мы не виделись, наверное, целый век.

Лилид сердито посмотрела на мертвую марионетку.

– Предстать перед троном Приора в столь гнилом виде… Это, по-твоему, мерило его ценности в глазах Вечного Короля?

– Моя дорогая графиня. – Мертвый мальчик поклонился. – Я всегда питал глубочайшее уважение к твоему брату, и ты прекрасно это знаешь. Но между нами, милая Лилид, глубоко пролегли и мили, и долгие, вероломные годы. К тому же у меня есть свой трон, на котором я должен восседать.

– Сейчас ты должен восседать не на троне, а быть где-то поблизости, чтобы доставить плоть нежити в наши чертоги.

Марионетка Фабьена хихикнула, убирая светлые волосы с острых зубов.

– Долгие годы, да, как я уже сказал. Даже неизменное меняется со временем. Ты и представить себе не можешь, на что я теперь способен.

Никита ощетинился.

– Мы точно знаем, на что ты способен.

– Ах, бедное черное сердце. Все еще разбито? Время лечит все раны, мой дорогой. – Марионетка Фабьена наклонила голову и улыбнулась. – Даже те, которыми одариваю я.

Никита зарычал, выхватив из-за спинки своего трона огромный меч, и высоко взмахнул им.

– Убирайся вместе со своим сбродом, Фабьен. Пока я не злоупотребил своей Любезностью.

– Ты всегда был скор на страсти и расправу, Никита. Но ты все же не дурак. Поспешив завоевать Оссвей, ты превратил его в склеп. Впереди тебя ждут голодные месяцы. И, как мы оба знаем, тобой всегда владела… безудержная жажда.

Улыбка на губах мертвого существа исчезла, и он впился в глаза Никиты пристальным взглядом.

– Имея пару тысяч голов в запасе, ты мог бы провести здесь приятное лето, а затем, с наступлением холодов, перебраться через Волчий залив. Наша дорогая кузина Марго слаба, Никита. Ее лорды крови разбежались и ссорятся. У тебя достаточно силы, чтобы заявить права на земли Честейнов, объявить их своей собственностью, землями Дивоков.

Бескровные глаза в окружении слипшихся от крови ресниц встретились с глазами Диор.

– Одна девочка – не такая уж большая цена, если сравнить с двумя тронами.

– Если она так мало стоит, почему ты жаждешь ее? – спросила Лилид.

Марионетка снова уставилась на Грааль холодными глазами.

– Потому что она принадлежит мне.

– Значит, сила ее крови тут ни при чем? – спросила графиня. – Лев, который охранял ее? Сангвимантка, которая ее сопровождала?

– Сангвимантка? – Марионетка покачала головой. – Отступники уничтожены, Лилид. Я позаботился об этом много веков назад.

Бессердка усмехнулась.

– А если мы откажемся от твоих щедрых даров?

Марионетка улыбнулась.

– Я не желаю портить отношения, дорогая графиня. Уверен, и ты тоже. Даже несмотря на новое вино, которое ты пьешь с недавних пор вместе со своей коварной кликой.

Взгляд марионетки скользнул к золотому флакону на шее Никиты, затем к глазам Лилид, и воздух между ними буквально затрещал. Принц зарычал, и покрытая шрамами морда волка исказилась, когда он поднялся, обнажив длинные клыки. И хотя Лилид сохраняла каменное выражение лица, глаза ее злобно сверкали, а одной рукой она гладила зверя по голове, чтобы успокоить.

Марионетка снова перевела взгляд на Никиту.

– Подумай о моем предложении, дорогой. Мои дары уже на пути к Дун-Мэргенну. Уверяю тебя, что сопровождающие их легионы просто охраняют скот в пути. Мои дражайшие дочери будут ждать их прибытия и твоего ответа на берегах Орда. А пока… – мертвец улыбнулся, – помни обо мне.

Марионетка посмотрела на Диор, и в ее взгляде чувствовалась тяжесть столетий.

– Уже скоро, дитя.

Марионетка вздрогнула, ее окровавленные ресницы затрепетали. Пронизывающий холод в зале отступил. А затем Король Вечности исчез, оставив после себя только мертвую пустую оболочку.

– Приор Дивок. Леди Лилид. – Душегубицы сделали реверанс, быстро, для проформы. – Прощайте.

Бросив последний взгляд на Диор, Альба и Алина вышли из зала, забрав с собой свиту. После их ухода повисла тишина, и теперь сотня высококровок наблюдала за Никитой, который положил свой огромный клинок на плечо и встретился глазами с горящим взглядом сестры.